ПРОЛОГ

Мне не нравится, когда говорят о мире слепоглухих. Как будто непроницаемый забор ставят между людьми без слуха и зрения и всеми остальными. Не хочу я быть составляющей какого-то замкнутого мира. Не хочу быть за забором. Однако приходится признать, что мы, слепоглухие люди, часто оказываемся запертыми. Причем не где-то, а сами в себе. Что может быть страшней! Не мной сказано, что компьютер дарит слепоглухому свободу, открывает богатейшие возможности получать информацию, развиваться, общаться, просто отдыхать за чтением. В общем, открывает мир, тот, который для всех. Но компьютер — он вот: громоздкий ноутбук с подключенным дисплеем, и это в лучшем случае. В худшем — системник с подключенным же дисплеем, монитор, колонки, клавиатура. Вот и вся свобода за собственным письменным столом.

Впрочем, к чему это я? А к тому, что вчера с утра мне сообщили замечательную новость. Наконец-то я стала счастливой обладательницей мини-компьютера для слепых — «Эльбрайля». Восторг. Восторг целый день. Ровно до того момента, как я это чудо увидела. Нет, коробка мне понравилась, внушительная. Открыла, достала документы: инструкцию, гарантии… Аккуратно скрученные провода, довольно интересные чехлы. А дальше я увидела сам «Эльбрайль». Догадалась, что это он и есть — методом исключения. Что же еще? И этот прямоугольный предмет со странным набором кнопок и клавиш, которые никак не напоминают клавиатуру обычного компьютера, — это то, о чем так много говорили! И операционная система Windows 10, и JAWS, и встроенный брайлевский дисплей. Где все это? А я-то надеялась! Надеялась, что у меня будет личный маленький компьютер, с которым я, наконец, по праву смогу забыть о замкнутых мирах.

В приоткрытое окно повеяло весной. Я вспомнила, что скоро май. В прошлом году май обещал мне поездку на курсы в Тюменскую область, в «Пышму». Настроение слегка поднялось. Те три недели в «Пышме» — как один большой праздник. Столько впечатлений, новых знаний, общения. Кстати, да. Общение и знания, которыми так щедро делился преподаватель Анатолий Валентинович Солин. А что, если… Почему бы не написать Анатолию Валентиновичу. А вдруг он сможет помочь мне хотя бы немножко освоиться с этой неродной техникой.

Прошло три дня. Погода на улице шикарная. А мне раз за разом приходится выбирать: выйти на свежий воздух и остаться наедине с мыслями или сидеть за письменным столом, зато читать и писать письма, не расставаться с книгами. Почти каждый раз я выбираю второе. А вот если бы подружиться с «Эльбрайлем»! Он такой маленький. Его можно в сумочку положить, если бы он на самом деле был компьютером, как говорили. Анатолию Валентиновичу порывалась написать несколько раз, но пока так и не смогла преодолеть робость.

Ветер особенно настойчиво дохнул в окно весной.

Была не была.

Я села к компьютеру и открыла электронную почту. Так все и началось.

ПИСЬМО 1 

Анатолий Валентинович, добрый день!

Долго не решалась Вас побеспокоить. Но, боюсь, без Вашей помощи мне не справиться. Недавно я получила тифлокомпьютер, о котором, уверена, Вы наслышаны, — тот самый «Эльбрайль».

Очень давно мечтала о нем, но сейчас верчу в руках так и этак и не знаю, что толком с ним делать.

Мне говорили, что есть целая туча команд для управления этой штукой, но пока я больше озабочена желанием подключить его к клавиатуре и, наконец, проникнуться осознанием, что это действительно компьютер.

Не могли бы Вы дать мне совет? Тогда, в «Пышме», во время занятий, которые я всегда вспоминаю с теплотой и даже трепетом, мне казалось, Вы знаете все. Собственно, поэтому сейчас решилась обратиться именно к Вам.

А в Питере май как по учебникам: солнце, птицы поют, цветет ветреница. Все нежнейшие весенние запахи волнуют, как в первый раз. А я вспоминаю, как ровно год назад, в эти самые дни, готовилась в дорогу, в далекую-далекую Тюмень. Возможно, и это сейчас вдохновило меня на письмо к Вам.

В ожидании ответа и с лучшими пожеланиями, 

Наталья 

Здравствуйте, Наталья Владимировна.

Помню, помню, как год назад я пришел к Вам в комнату знакомиться, а Людмила Александровна сообщила, что Вы благополучно спите! Пришлось до обеда ждать Вашего пробуждения.

Что касается «Эльбрайля», то Вы правы, — наслышан. Это полноценный компьютер, но с изюминкой. Обычно на занятиях мы находим на стандартном компьютере системный блок, монитор, клавиатуру, а также колонки с мышкой и брайлевским дисплеем. Все они представлены самостоятельно и присоединяются к системному блоку оригинальными проводами. Тут не только проводов, но и привычной периферии как бы нет. Но это лишь на первый взгляд. Если приглядеться, то Вы найдете и дисплей в виде брайлевской строки, и клавиатуру — она повыше строки и чем-то напоминает брайлевскую клавиатуру Перкинса. При этом строка и клавиатура располагаются на брайлевском дисплее, который при желании можно достать из корпуса компьютера. А вот то, что останется, — уже относится к системному блоку.

Понимаю Вас, на первый взгляд тифлокомпьютер несколько шокирует. Я Вам предлагаю для начала доукомплектовать его. Докупить, ну а если есть, то вообще хорошо, — следующие приборы:

1. Монитор с мини-HDMI портом. Его можно заменить современным телевизором марки Smart TV;

2. USB-клавиатуру и для меломанов — акустические колонки.

Все это Вы сможете самостоятельно подсоединить к «Эльбрайлю». Присмотритесь внимательно, и на правой стороне компьютера найдете гнезда (слоты) для проводов от монитора, клавиатуры, а также колонок.

Как Вам компьютер после такого преобразования? Остается лишь подключить все это к сети. Найдите в комплекте сетевой провод и подсоедините его к круглому порту, который находится с той же, правой стороны. Кнопку включения «Эльбрайля» Вы найдете в левой нижней части компьютера, если смотреть на него сверху.

По вибрации Вы поймете, что нажали ее, и начался бесповоротный процесс загрузки компьютера. Пока это происходит, я спешу поздравить Вас — Вы стали обладателем современного компьютера с операционной системой Windows 10, с брайлевским дисплеем Focus-14 и неплохим программным обеспечением, в которое входит Microsoft Office 2016 и звуковая программа экранного доступа JAWS18.

Все, машинка заговорила. Вы услышали и прочитали на брайлевской строке, что перед Вами привычный Рабочий стол. «Походите» по нему, вспомните, что мы с Вами проходили на занятиях. А по окончании работы не забудьте выключить компьютер. Сделать это можно разными способами. Самый простой — через кнопку «питание». Нажмите ее и подождите выключения «Эльбрайля».

Я немного завидую, Наталья Владимировна, Вашей теплой погоде. А нас сегодня небесная канцелярия одарила снежком. Но, я надеюсь, что Вы скоро разберетесь с тифлокомпьютером, и мы настроим постоянную связь. Не комплексуйте и не переживайте — пишите сразу, как появятся вопросы. Таким образом, глядишь, вместе с информационными байтами в Сибирь перетечет и весна.

Анатолий. Обращайтесь в дальнейшем

ко мне, пожалуйста, так

ПИСЬМО 2 

Анатолий, добрый день!

По поводу обращения — с радостью. Но и Вы тоже ко мне обращайтесь, пожалуйста, не настолько официально, а то эту Наталью Владимировну я сама бояться начинаю. Признаюсь, мне еще в «Пышме» хотелось попросить Вас говорить мне «ты». Не решилась. Обстановка не располагала. Но, знаете, тех нескольких минут — отвлеченных от учебы разговоров с Вами — мне и сейчас не хватает. Я и сама на себя искренне удивлялась. Ведь после почти полной потери слуха я очень глубоко и прочно ушла в себя. Выцарапать из меня что-нибудь помимо дел практически никому не удается. А Вам удалось.

Теперь попробую вернуться к нашим барашкам, точнее, машинкам.

Анатолий, ура! Вы меня убедили. «Эльбрайль» — компьютер. Я уже несколько дней пользуюсь им с помощью внешней клавиатуры. Очень удобно. Большое Вам спасибо.

Сейчас у меня проблема в том, что на «Эльбрайле» все такое неродное: на Рабочем столе ярлык непривычного для меня браузера Google Chrome другой почтовик. Да и с операционной системой десятой версии я раньше не имела точек пересечения. Это, наверное, обычная робость перед всем незнакомым, но могу ли я поставить на этом компьютеренке другой браузер, Firefox, например, а также программу для скачивания книг, привычную мне почтовую программу? Допускаются ли на «Эльбрайле» подобные вольности?

Передайте от меня привет сибирской весне. Кстати, в Тюмени я узнала, что в природе есть желтые подснежники. И это тоже теперь всегда будет со мной.

С лучшими пожеланиями, 

Наташа 

Добрый вечер, Наташа.

Хм, просто Наташа. Это сейчас просто. А знаете, как дрожали у меня коленки в первое время общения с Вами? Человек из самого Санкт-Петербурга! Работает в редакции журнала, который читают по всей стране! И чему я могу такую научить? И, самое главное, — как, если брать во внимание то, что Вы меня не видите и не слышите?

Если бы Вы знали, какой ком скатился с моих плеч, когда я узнал, что Вы владеете системой Брайля, да еще так хорошо! Помните, как мы с Вами переписывались на брайлевских дисплеях? Со стороны, наверное, нас можно было сравнить с двумя музыкантами за мини-пианино. А, кстати, Вам еще не надоела внешняя клавиатура? Вы никуда не выезжаете из дома? Таскать с собой постоянно в дороге кроме компьютера еще и клавиатуру, а то и монитор — накладно. Не хотите ли Вы научиться работать только на «Эльбрайле», без всяких наворотов?

А пока отвечаю на Ваши вопросы. Вы, как обычно, задали правильный вопрос. То есть, тем самым уже и ответили на него. Коли это не простой органайзер, в котором все установлено раз и навсегда, а компьютер, — то Вы не просто пользователь, а полная хозяйка положения! Хотите привычный интернет-браузер или почтовый клиент? — пожалуйста. Вы можете их установить. Единственно лишь предложу: а попробуйте перед этим хотя бы денька два-три поработать с теми приложениями, что уже предложены. Чем Бог не шутит, — а вдруг понравится?

Что касается операционной системы, то все движется, как заметили еще древнегреческие философы. Развиваются и операционные системы. Не поверите, но 22 года назад я начинал работать на компьютере с операционной системой DOS. Сейчас, наверное, мало о такой знают. Потом были Windows 95, Windows 98, Windows XP, Windows 7. Это я только основные перечисляю. И, представляете, каждый раз поначалу было несколько тяжело и неудобно. Но зато где-нибудь через годик я удивлялся — и почему сразу не перешел на новую систему? Надеюсь, что скоро и Вы скажете что-то подобное, когда получше освоитесь с новой машинкой. Прогресс не повернуть назад, и отступать от него нам негоже!

Да! Желтые подснежники — это диво? А какие они еще бывают? Я бы с удовольствием переслал их Вам, но… Жалко их — до Питера далеко. Самые красивые цветы не в букетах, а на полянках. Приезжайте к нам еще, и я подарю Вам целую, нет, не площадь — поляну цветов!

Анатолий 

ПИСЬМО 3 

Анатолий, добрый день!

Спасибо за Ваши советы. Я очень ценю Вашу помощь. А что касается управления «Эльбрайлем» без посторонних прибамбасов… Вы прочитали мои мысли. У меня довольно часто возникает искушение поотключать все лишнее и пользоваться тифлокомпьютером в чистом виде. Одно дело — положить в сумочку этот самый мини-, и другое — его же с дополнительным снаряжением. Но смущает отсутствие у «Эльбрайля» даже таких, казалось бы необходимых для управления клавиш, как Alt, Ctrl, Windows, я уж не говорю о целом ряде исчезнувших функциональных клавиш. Анатолий, приоткройте, пожалуйста, тайну, — где все это искать?

А чтобы не остаться в долгу, могу и я открыть секрет. «Человек из Санкт-Петербурга, который работает в редакции журнала», тоже отчаянно трепетал перед встречей с самим Солиным. Мне давно хотелось подтянуть довольно скудные знания компьютера. При этом я понимала, что на любых курсах при моей практически тотальной слепоглухоте, да еще с учетом невозможности обходиться без инвалидной коляски, я буду, скажем так, персоной нон грата. Тем не менее, я пыталась добиться приглашения на обучение хоть куда-нибудь… Ну а потом, когда узнала, что слепоглухих в Тюменской области обучает тот самый Анатолий Солин, по чьей книге многие мои знакомые вошли в мир компьютеров буквально за ручку, я загорелась желанием попасть именно к Вам. И какой был восторг, когда мне написали, что это реально!

Помнится, еще в самолете я мысленно перебирала свои скромные знания, и раз за разом приходила к выводу, что хвастаться мне нечем. И, кстати, тоже с трудом представляла, как мы будем общаться. Была уверена, что придется прибегнуть к помощи переводчика. Представляла море трудностей, с этим связанных.

Да, в самолете, Анатолий, я летела ночью. И даже моего слабого светоощущения хватило, чтобы оценить это чудо. Полет, ночная темнота за стеклом иллюминатора и вдруг — солнечный луч в глаза. Как будто отдернули штору, и стало светло.

Потом не раз думала, что в этом есть что-то символическое.

С приветом из Питера,

где тоже растут подснежники, но только белые, 

Наташа 

Здравствуй, уже близкая Наташа из такого далекого Питера.

Когда-то и я долго, но безуспешно, лечился в Санкт-Петербурге. И возвращался домой на этом утреннем самолете. Да — это сказка: лететь навстречу восходящему Солнцу! Но, чувствую — Вы сегодня не готовы долго говорить о компьютере. Или мне это лишь показалось? Во всяком случае, не буду долго мучить Вас техническими нотациями. Тем более вопрос, что Вы задали, — довольно-таки объемный. Если не возражаете, разделим его на несколько частей.

Мы пока не будем спешить отключать клавиатуру от компьютера, чтобы переход не был слишком шокирующим. И продолжим управлять компьютером с помощью стандартной клавиатуры, но при этом более внимательно приглядимся к главному сокровищу этого прибора — к брайлевскому дисплею.

На боковой стороне, что обращена к Вам, располагается несколько клавиш управления. «Посмотрим» на них пальчиками рук, при этом руки будут двигаться навстречу друг другу. По краям — клавиши с углублениями посередине. Они называются кнопками Выбора. Они будут несколько аналогичны клавишам Ctrl на клавиатуре, которая часто работает как рычаг, — усиливает действие других служебных клавиш.

Чуть сдвинулись к центру — и находим левые и правые Качельки. Да, приглядитесь, — они действительно походят на качельки, с изящным изгибом вверх-вниз. Их можно сравнить со стрелками, соответственно, вверх и вниз.

А еще чуть к центру — кнопки со стрелками. Это кнопки Панорамирования. Это уже как бы стрелки влево и вправо. Почему я говорю «как бы»? Потому что с помощью них мы передвигаемся не по символам в ту или другую сторону, а на длину всей брайлевской строки. Так, если у Вас Focus-14, то он имеет, соответственно, 14 ячеек в брайлевской строке, и на это количество ячеек Вы и будете передвигаться при нажатии клавиш Панорамирования.

А встречаются пальцы на клавишах, которые называются Шифтами, левом и правом. Их уже ничто не разделяет. При этом левый Shift и вправду работает, как знакомая нам по стандартной клавиатуре клавиша Shift, которая, в частности, используется для выделения фрагмента. А вот правый Shift имеет такое название за компанию, поскольку по своим функциям он более схож с клавишей-ключом программы JAWS. (Чаще всего для этой цели используется клавиша Insert.) 

Здесь мне необходимо остановиться. Помните, Наташа, мы в «Пышме» работали с Вами с брайлевскими дисплеями Focus-40? Ничего странного не замечаете? Точно — здесь клавиши Выбора и Панорамирования поменялись местами.

Сейчас поднимите взор на лицевую верхнюю сторону брайлевского дисплея. Над дружными клавишами Shift Вы увидите клавишу Пробел. Над ней расположена главная часть дисплея — непосредственно строка, с которой мы считываем текст, — 14 ячеек. Именно на ней будет в дальнейшем сосредоточен наш фокус зрения.

Сейчас у Вашего Фокуса 14 ячеек. И над каждой ячейкой — небольшая кнопочка навигации. В дальнейшем, работая с текстом, Вы убедитесь, насколько важны и удобны эти кнопочки, — нажимая на любую из них, Вы будете ставить курсор как раз в ту ячейку, над которой эта кнопочка расположена.

К этому блоку брайлевской строки относятся еще две качельки по краям строки и по две кнопочки над ними. С помощью последних кнопок Вы сможете изменять режим навигации качелек брайлевской строки.

Чувствую — Вам уже не терпится понажимать их. Мне знаком этот зуд в пальцах при знакомстве с новым оборудованием. Понажимайте и, в зависимости от приложения, в котором Вы сейчас находитесь, Вы обнаружите разные режимы навигации. Например, если у Вас открыто мое письмо в редакторе, то режимы навигации могут быть следующими: по предложениям, по абзацам, по строкам и — панорамирование дисплея. Первые три режима довольно-таки понятны: когда Вы их включите, то с помощью качельки, что расположена тут же, под кнопкой, будете переходить по предложениям, абзацам и строкам. Наибольший интерес представляет режим панорамирования дисплея. Благодаря этому режиму Вы и не заметите, что на этом дисплее всего 14 ячеек. Весь текст дисплей выстроит в виртуальный столбик длиной всего в 14 символов, и Вам не придется передвигаться вправо и влево с помощью кнопки Панорамирования, с которой мы познакомились ранее, — достаточно будет нажимать качельку брайлевской строки вниз. Попробуйте, и Вы быстро согласитесь со мной, что это очень удобно. Кстати, как качелек, так и режимов переключения режимов их навигации — две, и каждую качельку Вы можете настроить автономно. Это значит, что при желании с помощью левой, например, качельки, Вы сможете читать текст по абзацам, а с помощью правой — передвигаться в режиме панорамирования.

И наконец-то, выше блока брайлевской строки, находится самое интересное. Вы видите 8 ромбиков-клавиш — это широко используемая клавиатура Перкинса. Именно она, благодаря различным сочетаниям клавиш, заменит нам обычную клавиатуру.

Поставьте на клавиши слева указательный, средний, безымянный пальцы и мизинец левой руки. На правой стороне сделаем то же самое, но, соответственно, правой рукой.

Большие пальцы при этом удобно лягут на Пробел. Эти клавиши играют роль брайлевских точек. Поэтому и мы будем их называть просто точками. Итак, Ваш указательный пальчик левой руки стоит на точке 1, средний — на точке 2, безымянный — на точке 3, мизинец… а нет, не на точке 4. У компьютера своя восьмиточечная система, о которой подробнее мы поговорим уже, наверное, в следующем письме, а пока запомните, что Ваш левый мизинчик лежит на точке 7. А пальцы правой руки получили точку 4 под указательный пальчик, точку — 5 под средний, точку 6 — под безымянный и точку 8 — под мизинчик. Кстати, обратите внимание на точку 8, потому что это еще и клавиша Enter.

Вот и все — элементарно просто. Уверен, что Вы очень быстро освоитесь в этих кнопках и клавишах. При Вашей-то сообразительности! Буду с нетерпением ждать следующего письма, чтобы убедиться, что моя догадка насчет Вашей сообразительности сбылась, и Вы не готовы отступать от намеченной цели ни на дюйм. Походите по Рабочему столу, по проводнику и по тексту с помощью кнопок управления брайлевского дисплея, и Вы подтвердите слова Пушкина:

О, сколько нам открытий чудных 

Готовят просвещенья дух 

И опыт, сын ошибок трудных, 

И гений, парадоксов друг…

Анатолий 

ПИСЬМО 4 

Анатолий, мой Вам привет, 

Трудно передать словами, как я была рада Вашему письму! Мне дороги Ваши советы, которые очень помогают в освоении машинки, ну а теплые интонации писем делают дни приветливей и ярче.

А еще приятно было узнать, что Вы, оказывается, были в Санкт-Петербурге. Надеюсь, что будете еще.

Сама я живу, в основном, в пригороде, в центр Питера выезжаю не часто. А вообще-то я — дитя Петергофа, маленького, но очень значимого для меня места на земле.

Разумеется, Фокус-14, в соответствии с вашими рекомендациями, я изучила вдоль и поперек. Да, это, безусловно, день и ночь, когда знаешь не только, как каждая клавиша и кнопка называется, но и хотя бы теоретически представляешь, для чего она предназначена. Это, наверное, как при знакомстве с человеком. Сперва не знаешь, о чем и как с ним говорить, боишься задеть, сломать, что-то испортить в отношениях. А по мере узнавания становишься смелей, особенно если проникаешься пониманием, что без него и жизнь уже кажется ущербной.

Да, так вот. Я тоже обратила внимание на различие между большим и маленьким Фокусом. В то же время подозреваю, что если хорошо знаешь команды управления на Фокусе-40, то они всегда пригодятся и в работе с Фокусом-14. Ну а в моем случае — с «Эльбрайлем». Я права?

Жду Вас, Анатолий.

С добрыми пожеланиями, Наташа 

Добрый вечер, Наташа.

Вот уже и вечер этого знатного для нас дня. Не догадываешься, о чем я? Конечно — о нашей встрече, которая произошла ровно год назад. Правда, эта встреча выглядела стандартно — строгий учитель и робкая ученица. Я очень надеюсь, что от этих ролей мы уже давно отказались.

Мне довелось увидеть Петергоф еще глазами. Тогда, в далеком 87-м году, мы на летних каникулах поехали в Ленинград всем классом. Потом, через несколько лет, была болезнь и глубокая амнезия… я забыл многое, но Петергоф помню, как сейчас. Для меня — школьника из глухой сибирской деревушки — ансамбль фонтанов стал шокирующим видением. Это была другая планета…

Но я все-таки вернусь, Наташа, к главному предмету нашего разговора — к «Эльбрайлю». Ты права — любой опыт не проходит впустую. И если ты знаешь, как управлять большим 40-ячеечным Фокусом, то здесь практически все будет аналогично. Кстати, вынужден тебя огорчить. Focus-40 — это еще не самый большой брайлевский дисплей, в своей практике мне приходилось работать и на Focus-80! И даже на нем все команды управления те же самые. Предлагаю вместе понажимать на клавиши. Помнишь, если необходимо нажать несколько клавиш сразу, то порядок нажатия не имеет значения — главное, нажать их и почувствовать это. А затем вместе отпустить.

Сегодня мы снова поговорим о клавишах управления брайлевской строкой, которые расположены на переднем торце дисплея, и посмотрим, как они будут себя вести в различных парах. Я предлагаю тебе открыть в редакторе небольшой и знакомый текст, после чего попробовать в действии следующие клавиши и их комбинации:

— Качелька вверх — переход на предыдущую строку;

— Качелька вниз — переход на следующую строку;

— Панорамирование + Качелька вверх — переход в начало строки;

— Панорамирование + Качелька вниз — переход в конец строки;

— Выбор + Качелька вверх — соответствует команде «Страница вверх»;

— Выбор + Качелька вниз — соответствует команде «Страница вниз»;

— Выбор + Панорамирование слева — переход в начало файла;

— Выбор + Панорамирование справа — переход в конец файла;

— правый Shift + левая Качелька вверх — переход на предыдущий абзац;

— правый Shift + левая Качелька вниз — переход на следующий абзац.

(Аналогично себя ведет пара, состоящая из левого Шифта и правой Качельки вверх или вниз.) 

Есть еще пара клавиш, которая показывает информацию на брайлевской строке лишь на несколько секунд. Тем не менее, эта информация важна, и уверен, что тебе она пригодится:

— Качелька вверх левая + Качелька вверх правая — читает и показывает верхнюю строку активного окна;

— Качелька вниз левая + Качелька вниз правая — читает и показывает нижнюю строчку активного окна;

Проверь, пожалуйста, все ли так работает на «Эльбрайле»? Сразу хочу предупредить — перемещение по экрану с помощью данных клавиш в чем-то близко работе с мышкой. Передвигаясь качельками вверх и вниз, ты можешь незаметно для себя выйти из активной области, где, к примеру, располагается текст, и подняться в область шапки приложения или, наоборот, опуститься в его подвал (строка, указывающая номер страницы и количество написанных слов). Возможно, это не совсем удобно, поэтому на брайлевском дисплее предусмотрены еще одни качельки, которые расположены по краям брайлевской строки. Не забывай, пожалуйста, и про них. Попробуй поработать с ними не только с текстом, но и, например, с Рабочим столом. Сначала включи режим списка с помощью кнопки выбора смены режимов, и походи по ярлыкам Рабочего стола. А затем выключи режим списка и посмотри, как ты после этого пойдешь по «ящикам» Рабочего стола: кнопка «Пуск», Панель задач, Системная панель, кнопка «Вернуть все окна». Самое интересное здесь — Главное меню, которое скрывается под кнопкой «Пуск». Открыть эту кнопку, как и любую другую программу из открывшегося списка, ты сможешь, используя всю ту же кнопочку выбора режимов, что расположена над качелькой. Попробуй. Уверен, что тебе такой вариант работы с главным меню придется по душе.

А вообще мне нравится, когда предусмотрена такая многовариативность в управлении компьютера с дисплея. Когда каждый может выбрать удобный для себя вариант. И я не оговорился. Если захочешь, то в дальнейшем я покажу тебе еще один способ, которым чаще всего пользуюсь сам.

Вот, пожалуй, и все. Уже совсем поздно. Поэтому — спокойной ночи, Наташенька. Хочу, чтобы утро вечера было для тебя мудренее!

Анатолий 

ПИСЬМО 5 

Анатолий, добрый день!

Как приятно получить от Вас весточку, и как радостно снова Вам писать.

«Строгий учитель и робкая ученица». Анатолий, честное слово, в школе я училась совсем даже неплохо. Получать новые знания мне всегда нравилось, особенно если это касалось любимых предметов. Но, кажется, я никогда в школе не выполняла домашние задания с такой тщательностью, как в прошлом году в «Пышме». Это было и просто интересно, ну и, конечно, желание заслужить одобрение моего дорогого преподавателя присутствовало всегда. Тепло от этих воспоминаний. Сейчас пишу и улыбаюсь. А главное, согревает мысль, что пролетевший год отнюдь не свел наше с Вами общение только к воспоминаниям.

А сейчас я немножко расскажу о поведении нашей машинки. Каждую описанную Вами команду я добросовестно на ней испытала. Оказывается, да, все именно так и срабатывает. Никогда бы не подумала, что качелька в сочетании с другими кнопками может творить такие чудеса! Но самое большое впечатление на меня произвело знаете что? Переключение режимов. Конечно, я была готова к изменению в работе качелек в соответствии с выбором (Вы подробно об этом написали), а все-таки удивительно, как неодинаково мы перемещаемся по Рабочему столу при включении и выключении режима списка. А в текстовом документе, при чтении, конечно, самый удобный режим — Панорамирование дисплея. Всего-то и требуется для передвижения по тексту нажимать качельку вверх или вниз.

Огромное спасибо, Анатолий! Каждый раз столько нового узнаю. А еще — Вы меня заинтриговали, упомянув тот вариант управления компьютером с дисплея, который используете сами. Обычно я смотрю на технику только с такой точки зрения: лишь бы работало. Но с вами мне очень хочется проникнуть в мир «Эльбрайля» как можно дальше. Поэтому я буду признательна и рада любым новостям.

Впрочем, тут не только любопытство. Помните, я Вам рассказывала, что почти все мои интересы и увлечения вращаются вокруг того, что раньше назвали бы бумагомаранием: редактирование, написание заметок. И чем больше от Вас узнаю, тем больше убеждаюсь, как важно уметь максимально использовать возможности компьютера при работе с теми же документами.

Удачи Вам, Анатолий. А я как всегда с волнением и нетерпением жду Вашего письма.

Наташа 

Здравствуй, Наташа.

Вовсе я не строгий. И не знаю, учитель ли? Учителя — они учат и воспитывают детей, а я с детьми практически не занимаюсь. Как правило, все так называемые учащиеся старше меня, и мы не столько учимся, сколько делимся друг с другом опытом. Я показываю, как можно расширить круг общения слепоглухих благодаря компьютеру, а вы учите меня философскому отношению к жизни. Но, с другой стороны, когда я получаю такие письма, то понимаю — быть учителем тоже не плохо!

Я рад, Наташа, что брайлевский дисплей раскрывает тебе сокровенные тайны. Попросим его не скупиться и показать еще немного чудес. Вчера мы «походили» по знакомому тексту, проверили, как легко можно найти любую его область. А сегодня я, как обещал ранее, хотел бы сказать пару слов о восьмиточечном брайле. Мы уже определились, что твой левый мизинчик лежит на седьмой точке, а правый — на восьмой. Вопрос лишь в том — а зачем эти точки нужны?

Если по отдельности, то седьмая точка работает как клавиша Backspace, то есть, стирает символы справа налево. А точка восемь — это наше все — клавиша Enter. Вместе они выполняют роль курсора, то есть показывают, где у тебя в данный момент остановилась виртуальная ручка. При письме же роль этих точек не менее велика. Любая буква, нажатая вместе с седьмой точкой, делает ее заглавной. А восьмая точка, нажатая вместе с другой комбинацией точек, составляющих букву, включит английскую раскладку клавиатуры. Так, комбинация точек 1 + 7, создаст заглавную букву «А». Комбинация точек 1 + 8 — английскую букву «a». А комбинация точек 1 + 7 + 8 нарисует на листе заглавную английскую «A».

Несколько изменилось в восьмиточечном режиме и начертание цифр. То есть, цифры-то не изменились, просто при их написании мы пользуемся уже не двумя верхними этажами, как это было в шеститочечном режиме, а используем для этого второй и третий этажи. То есть, цифру «1» мы будем писать с помощью второй точки (средний палец левой руки). А цифру «2» — второй и третьей точкой (средний и безымянный пальцы левой руки). Попробуй, Наташа, уверен, что по аналогии ты быстро найдешь все другие цифры.

Логично всплывает вопрос — а где же тогда знаки препинания? Тут уже программисты-компьютерщики проявили на славу свою фантазию! Ниже я напишу, где следует их искать:

— 3 — точка;

— 6 — запятая;

— 5 — восклицательный знак;

— 1 + 4 + 5 + 6 — вопросительный знак;

— 4 + 6 — двоеточие;

— 4 — кавычки;

— 3 + 6 — тире;

— 4 + 5 + 6 — знак подчеркивания;

— 2 + 3 + 7 — точка с запятой;

— 3 + 5 + 7 — звездочка;

— 3 + 4 + 5 + 6 — цифровой знак или номер;

— 1 + 4 + 6 — процент;

— 1 +2 + 6 — левая скобка;

— 3 + 4 + 5 — правая скобка;

— 2 + 3 + 5 + 7 — плюс;

— 1 + 2 + 3 + 4 + 5 + 6 — знак равно;

— 4 + 6 + 7 — знак доллара;

— 4 + 5 + 7 — знак евро;

— 3 + 4 + 5 + 7 — знак собачки;

— 4 + 7 — апостроф.

Если ты скажешь, что это мудрено, то я полностью с тобой соглашусь. Но что поделаешь: надо как-то было вводить в обиход латиницу — в компьютере без этого никак. А ставить перед каждым словом знак латинского алфавита тоже нерентабельно — мы-то поймем, а вот компьютер, боюсь, что нет. Хотя для тех клиентов, кто брайлевский дисплей видит только на курсах или на конкурсах, я упростил задачу, переписав таблицу брайлевских символов в строгом соответствии со всеми привычным литературным стилем. Хотя и к компьютерному брайлю, думаю, можно быстро привыкнуть.

Потренируйся, а если понравится, то жду от тебя следующее письмо, полностью написанное с помощью брайлевского дисп­лея.

011110 101010 111000 110101 

ПИСЬМО 6 

Толя, мой Вам самый сердечный привет!

Как всегда, большое спасибо! Столько интересного и даже неожиданного для себя узнала. И да, точно, пишу Вам сейчас на клавиатуре дисплея. Хотя, если говорить откровенно, поначалу просто испугалась. Особенно такого непривычного поворота с цифрами и знаками препинания. Всерьез опасаюсь, что вместо точек сейчас наставлю четверок, вместо запятых — и вовсе единиц. Но я все-таки рискну пуститься в эту авантюру — любопытно, получится ли написать с дисплея.

Кстати, мой старенький дисплей «Фокус-40» еще даже без функции Bluetooth-подключения. Сейчас такие, наверное, уже и не выпускают. Он достался мне благодаря чуткости сотрудников компании «Элита Групп», которые подарили это чудо техники, прочитав мою заметку в журнале. Это самое чудо много раз уезжало в Москву ремонтироваться, но, вернувшись из столицы, продолжает исправно служить.

Толя, мне очень близки твои слова об обмене опытом с учениками. По роду своей деятельности, в рассылке экспертного совета Ассоциации слепоглухих, мне доводится общаться с самыми разными людьми. Среди них есть те, кто не слышит и не видит совсем. У кого-то остаток слуха или зрения. Кто-то без проблем со здоровьем, просто работает в сфере помощи инвалидам. Мне пишут, и я пишу. И вот тоже учусь, учусь без конца. Это только на первый взгляд кажется, что мы порой как представители разных миров. Я все больше и больше понимаю: для того чтобы почувствовать человека в его уникальности, увидеть и услышать душой, надо совсем немного — просто захотеть этого.

Итак, выходит, я зря трусила. Такой способ набора текста с клавиатуры дисплея не просто приемлем, но и удобен: все необходимое под рукой. Точнее, под пальцами на одном уровне: и буквы, и цифры, и знаки препинания, и даже Enter. Ура! Значит, с «Эльбрайлем» я обязательно подружусь. Хотя… Сколько еще идти к этой дружбе! В «Пышме» ты научил меня многим полезным навыкам обработки текста на ноутбуке. Доступно ли это при управлении с дисплея?

Всего тебе самого доброго, Толя, в эти чудесные майские деньки.

Ого, а я, кажется, забывшись, перешла на «ты». Это ничего?

Наташа 

Ничего, Наташа, ничего!

Здравствуй.

Я рад, что мы перешагнули этот Рубикон Выканья. Да, май месяц в Сибири удался на славу. Если в первые день-два пролетал снежок, то где-то с пятого числа зашкаливает за 25 градусов. И тепло не уходит. Я начинаю подозревать, Наташа, кто в этом виноват!

Я забыл спросить — не англоманка ли ты? Если вдруг — чем черт не шутит! — ты по-английски пишешь и читаешь чаще, чем по-русски, то нажимать постоянно восьмую точку будет проблематично. В таком случае на «Эльбрайле» по умолчанию включены две брайлевские таблицы — русский, который активен у тебя сейчас, — и английский. Чтобы переключать их, нажми следующую комбинацию клавиш:

— 2 + 3 + 4 + 5 + 7 + Пробел.

Сделав это раз — можно будет печатать по-английски, не удерживая восьмой точки. А нажав эту же комбинацию еще раз — вернешься на русскую раскладку. Смотри не потеряйся в этих таблицах!

Да, ты спрашивала о возможности не только набирать, но и редактировать и форматировать набранный текст. Конечно же, все возможно. И это становится доступным благодаря тем же клавишам ввода в тандеме с Пробелом. Ты когда-нибудь каталась на велотандеме? Нет? Тогда я предлагаю срочно исправить эту досадную оплошность вместе со мной! Только «Эльбрайль» не забудь прихватить! Ты будешь лидером — нажимать на восемь кнопок брайлевского ввода, а я отвечать за синхронность и скорость, — что есть силы жать на Пробел! Открой, пожалуйста, какой-нибудь текст и… Поехали:

— 1 + Пробел — это мы рванули вверх;

— 4 + Пробел — вниз;

— 6 + Пробел — вправо;

— 3 + Пробел — влево;

— 4 + 6 + Пробел — в конец строки;

— 1 + 3 + Пробел — в начало строки;

— 5 + Пробел — на следующее слово;

— 2 + Пробел — на предыдущее слово;

— 5 + 6 + 7 + Пробел — на страницу вниз;

— 2 + 3 + 7 + Пробел — на страницу вверх;

— 1 + 2 + 3 + Пробел — в начало всего текста;

— 4 + 5 + 6 + Пробел — в конец всего текста.

Как, Наташа, скорость? Голова не закружилась? Это только начало! Нас ждут еще горные вершины и головокружительные спуски! Так что пока мы на ровном месте знакомого текста, необходимо отработать основные команды. Повторяя их, давай проверим, как ты слышишь текст. Надень слуховые аппараты и напиши следующее предложение: «Я буду долго гнать велосипед».

Передвинь курсор любыми известными тебе способами под букву «Д» слова «долго» и послушай, что будет произносить компьютер при нажатии следующих комбинаций клавиш:

— 3 + 6 + Пробел — слышишь букву «Д»;

— 2 + 5 + Пробел — звучит слово «долго»;

— 1 + 4 + Пробел — ты должна услышать строчку целиком.

Надеюсь, что эксперимент удался, поэтому скажу, что при нажатии комбинации клавиш:

— 1 + 2 + 4 + 5 + 6 + Пробел — можно прослушать весь текст до конца от позиции курсора.

Кстати, Наташа, ты можешь не заглядывать в мою писанину при знакомстве с новыми командами брайлевского дисплея. Он сам тебе все расскажет, если ты включишь справку по клавиатуре с помощью следующей комбинации клавиш:

— 1 + 4 + 5 + 6 + Пробел.

Если комментарии к функции не помещаются на брайлевской строке, то не забывай использовать для этого клавиши Панорамирования на дисплее. Выключается справка повторным нажатием тех же клавиш.

И еще один вопрос, милый друг. Ты согласна, что наш мир не плоский и имеет объемное измерение? То есть, кроме передвижения вверх, вниз, вправо или влево, мы можем перемещаться вперед и назад? Если да, то скажи мне, как ты это делаешь на компьютере? Конечно же, с помощью клавиши табулятора. Посмотрим, как это сделать с помощью брайлевского дисплея. В режиме справки понажимай вот такие комбинации клавиш:

— 4 + 5 + Пробел — табулятор;

— 1 + 2 + Пробел — Shift + Tab, то есть команда назад;

— 5 + 6 + Пробел — Ctrl + Tab (переход на следующую вкладку);

— 2 + 3 + Пробел — Shift + Ctrl + Tab (переход по вкладкам назад).

Как ты думаешь, что это? Да-да-да — это основные команды передвижения по диалоговым окнам, таким, как Шрифт или Абзац. В дальнейшем мы обязательно научимся с тобой находить и открывать их, а пока запомни основные команды для работы с ними.

На сегодня, я думаю, достаточно, чтобы у Наташи случайно не случилось головокружения от успехов. И помни, мы только-только приоткрыли занавес возможностей брайлевского дисплея. Я уверен, что чем дальше ты будешь познавать его, тем глубже начнешь проникаться к нему уважением. И даже боюсь — не станет ли он мне в дальнейшем конкурентом в общении с прекрасной девушкой из северной столицы.

Толя 

ПИСЬМО 7 

Толя, добрый день!

На виртуальном велотандеме с помощью дисплея мы с тобой шикарно погоняли. Голова? Да пусть кружится! Мне нравятся крутые виражи.

Все команды я, разумеется, сразу проверила «на прочность». Я, в данном случае, как Валентина Толкунова: «не могу иначе». Вроде бы ничего удивительного. Еще с «Пышмы» усвоила: если ты говоришь, значит, так оно и есть. Помнишь, как несколько раз пыталась убедить тебя, что на этом ноутбуке не срабатывают команды, но уже через минуту им ничто не мешало срабатывать как миленьким под твоим руководством?.. И все-таки, что хочешь со мной делай, — не могу не испытывать восторга первооткрывателя, когда, например, слышу послушно произнесенное компьютером слово, на котором были нажаты 2-я и 5-я точки в сочетании с Пробелом.

А еще у меня прекрасно пошло общение со справкой по клавиатуре. Самое ценное, что после ее вызова не боишься неудачно пошутить с сочетанием клавиш на дисплее.

И все же, Толя, без тебя мне никак не справиться. Пожалейте меня, дорогой учитель. Примерно через месяц мне предстоит писать важный годовой отчет. Он отнимает много времени и внимания. Поскольку «Эльбрайль» — единственная в доме техника, которая находится в моем личном распоряжении, я хотела написать отчет именно на нем. Но при такой работе мне часто приходится выделять, вырезать, переносить, копировать кусочки текста. Толя, ты раз за разом показываешь мне, что на дисплее возможно все, а я никак не успокоюсь, продолжаю сомневаться. Неужели и на этот раз ты не скажешь мне, что я слишком многого хочу от машинки?

Желаю тебе, чтобы теплый май продолжался для тебя и в погоде, и на душе. У нас, в Питере, видимо, начались черемуховые холода. Те самые, которые сопровождают цветение черемухи. Но на этот раз они меня не пугают. Во-первых, я обожаю черемуху, а во-вторых, и это главное — меня согревает ожидание твоих писем.

Наташа 

Привет, Наташенька!

В северной столице и в Сибири одновременно зацвела черемуха. Проходил мимо — аромат! Просто убийственный! Вот он и прикончил непощадную жару. Сейчас погода успокоилась — в районе 6–8 градусов. То есть, самое время на велотандем! Что там у нас сегодня? Работа с фрагментами, говоришь? Нет проблем! Где наш с тобой тандем не проходил! Но прежде хочу подбросить тебе замечательную, на мой взгляд, парочку команд:

— левый Shift + правый Shift + 1 — переход на предыдущее предложение;

— левый Shift + правый Shift + 4 — переход на следующее предложение;

— левый Shift + правый Shift + 1 + 4 — озвучивание текущего предложения.

Кстати, сразу хочу предупредить: чтобы команды адекватно работали, лучше их использовать в редакторе Microsoft Word или WordPad.

Ну и пока силы еще есть, давай искать тот Shift, который бы помог нам поработать с фрагментами текста.

Надеюсь, ты еще помнишь, что в последний раз мы передвигались по символам, словам, строчкам, а также летали в конец и начало как строки, так и всего текста при помощи шести точек и Пробела? Сегодня давай прибавим к ним седьмую точку и посмотрим, что произойдет! Чтобы обнаружить последствия этого деяния, обрати внимание на след, который будет оставлять курсор в виде седьмой и восьмой точки под словами. А происходит следующее:

— 6 + 7 + Пробел — выделяет текст по символам вправо;

— 3 + 7 + Пробел — выделяет текст по символам влево;

— 5 + 7 + Пробел — выделяет следующее слово;

— 2 + 7 + Пробел — выделяет предыдущее слово;

— 4 + 7 + Пробел — выделяет текст по строчкам вниз;

— 1 +7 + Пробел — выделяет текст по строчкам вверх;

— 4 + 6 + 7 + Пробел — выделяет текст до конца строки;

— 1 + 3 + 7 + Пробел — выделяет текст до начала строки;

— 4 + 5 + 6 + 7 + Пробел — выделяет текст от курсора и до конца;

— 1 + 2 + 3 + Пробел — выделяет текст от курсора и до начала.

Кажется, я ничего не забыл? Все логично и просто? Что? Вы говорите: «Нет!»? А, понимаю, понимаю — приходится сразу много клавиш нажимать. Что поделать — придется показать тебе сразу же альтернативный способ выделения текста, а там уж выбирай сама, какой понравится больше. Помнишь, на брайлевском дисплее есть клавиши Shift, которые так и просят применить их по назначению? Уважим эту просьбу, но сейчас поработаем лишь с одним — левым Шифтом. Вот что у нас получается:

— 6 + левый Shift — выделение по символам вправо;

— 3 + левый Shift — выделение по символам влево;

— 4 + левый Shift — выделение по строчкам вниз;

— 1 + левый Shift — выделение по строчкам вверх;

— 5 + левый Shift — выделение до конца строки;

— 2 + левый Shift — выделение до начала строки;

— 4 + 5 + 6 + левый Shift — выделение до конца текста;

— 1 + 2 + 3 + левый Shift — выделение до начала текста;

— 1 + 2 + 3 + 4 + 5 + 6 + левый Shift — выделить все.

Порули, Наташа! Выделение на брайлевском дисплее чем-то схоже с катанием на коньках. Сначала мы делаем робкие шажки, и след от коньков — короткий и неуверенный — остается лишь под отдельными буквами. А потом эти линии ровно ложатся под целыми словами и строками. Но стоит нам без Шифта сделать шажок вперед или назад, как линии тут же улетучиваются.

Но нам эти выделенные фрагменты нужны не просто так. Давай совершим над ними первые стандартные действия:

— 1 + 4 + левый Shift — копировать;

— 1 + 3 + 4 + 6 + левый Shift — вырезать;

— 1 + 2 + 3 + 6 + левый Shift — вставить.

Как видим, буфер обмена не забыт брайлевским дисплеем! И совершаются эти команды, приглядись — стандартными буквами английского алфавита «C», «X», «V». А левый Shift при этом на время «косит» под клавишу Ctrl.

Счастливо, Наташа, тебе сходить в ледовый дворец и покататься на коньках! Не бойся! Помни, я всегда рядом и поддержу, если что. Повыделяй фрагменты и поперемещай их на белом листе. А я буду ждать от тебя нового письма, полного позитивного задора и новых вопросов.

Твой тренер, наставник и друг 

ПИСЬМО 8 

Здравствуй, Толя, здравствуй, дорогой друг!

Что ж, да, — на катке я с твоей помощью побывала. Выделяла как символы, слова, строчки, так и большие фрагменты текста. Не скрою, один раз все-таки поскользнулась. Рассказать? Учусь я на текстах стихотворений. И вот, напечатав стихи своей землячки, современной поэтессы Валентины Валентиновны Ефимовской, отправилась гулять по строчкам. Поставила курсор в начале четверостишия:

«хочу быть будничной струною 

в гитаре праздничной твоей;

хотела б стать тебе сестрою, 

но быть хочу всего сильней…» 

Здесь я решилась. С помощью левого Шифта и точек 4, 5, 6 попробовала выделить текст от курсора до конца. И — получилось, Толя. Только вот потом я совсем легонечко задела Пробел. Дальше ты знаешь, да? Выделенный текст превратился в чистый лист. И теперь непосвященный ни за что не догадается, кем хотела стать автор для любимого сильней, чем даже струной и сестрой. Одним словом, в дальнейшем я была предельно осторожна. Смелости придавало только твое незримое присутствие и уверенность — когда будет нужно, ты всегда протянешь руку.

А способ выделения с помощью левого Шифта мне показался более изящным, чем с Пробелом и седьмой точкой.

Толя, спасибо! У меня все получилось и с буфером обмена. Кстати, после экспериментов с левым Шифтом, мое любопытство скосило глаза в правую сторону. Обратившись к справке по клавиатуре, удалось выяснить, что правый Shift с точкой 2 включает меню приложения, а правый Shift с точкой 4 вызывает меню «Пуск». Ура! Но все-таки меня очень интересуют сложные команды. Там, где требуются клавиши управления и функциональные клавиши. Нет их на нашем «Эльбрайле». Хоть снова клавиатуру подключай. А что скажешь ты?

Всего тебе самого доброго, Толя. Жду твоего ответа. Жду… Просто жду тебя.

Наташа 

Я здесь, дорогая.

Здравствуй, Наташенька!

Я даже и не знал о такой поэтической землячке. А четверостишье будоражит воображение, особенно многоточие в конце.

Это замечательно, что ты сама ищешь и находишь с помощью клавиатурной справки новые команды. Значит, наши письма не прошли впустую, ты научилась самому главному — постигать новое самостоятельно. Не бояться и не ждать помощи со стороны. Когда-то я пять лет учился в вузе, чтобы это понять — университет учит учиться.

А что касается того места, где ты поскользнулась, то обратимся вновь к помощи левого Шифта. Вот на что он еще способен:

— левый Shift + 1 + 3 + 5 + 6 — отмена последнего действия.

О чем это говорит? О том, что все можно вернуть — и не расстраиваться.

Кстати, у левого Шифта есть еще одна замечательная команда:

— левый Shift + 4 + 5 — Alt + Tab.

С помощью этой команды мы можем преспокойно переходить между запущенными приложениями.

Но этого же успеха мы можем добиться, если откроем список запущенных приложений, а затем, переходя по нему, будем активизировать то одно, то другое. Для этого нам понадобится уже правый Shift:

— правый Shift + 5 — открывает список запущенных приложений.

А коль уж нажали правый Shift, то посмотрим, на что он способен в других комбинациях:

— правый Shift + 1 — Escape;

— правый Shift + 2 — Alt;

— правый Shift + 3 — правый клик мышки;

— правый Shift + 7 — левый клик мышки;

— правый Shift + Пробел + 7 — включает/выключает клавишу Caps Lock;

— правый Shift + 4 — Windows;

— правый Shift + 6 — активизирует JAWS-курсор;

— правый Shift + 8 — активизирует PC-курсор;

— правый Shift + 3 + 6 — совмещает JAWS-курсор с PC-курсором;

— правый Shift + 1 + 3 — открывает список системной панели;

— правый Shift + 1 + 2 + 3 — время;

— правый Shift + Пробел + 4 — тоже время;

— правый Shift + 2 + 4 + 5 + 6 — открывает список горячих клавиш для текущего приложения;

— правый Shift + 1 + 2 + 4 — характеристика текста;

— правый Shift + 2 + 3 + 4 — список синтезаторов;

— правый Shift + 1 + 3 + 4 — включает/выключает речь;

— правый Shift + 2 + 4 + 5 — меню JAWS;

— правый Shift + 2 + 5 + 6 — выключение JAWS.

Обрати, Наташенька, внимание, что в большинстве случаев правый Shift работает как знакомая нам клавиша Insert, которая является ключом приложения JAWS.

А главное, благодаря правому Шифту, нам становятся доступны как главное меню, с помощью которого мы можем открыть любое приложение, так и меню самого приложения. Если же мы добавим в комбинацию клавишу Пробел, то найдем и контекстное меню:

— правый Shift + Пробел + 2.

А это открывает практически безграничные возможности.

Милый человек, мне греют душу твои письма. Я стал замечать, что по нескольку раз на дню стал проверять электронный ящик, в надежде обнаружить в нем твое письмо. Боюсь, что скоро у брайлевского дисплея закончатся команды, и ты перестанешь мне писать. Поэтому разреши мне отложить до следующего раза рассказ о функциональных клавишах и их комбинациях с клавишами модификации.

Жду. Толя 

ПИСЬМО 9 

Толя, дорогой Толя, и снова здравствуй!

Ожидание письма мне знакомо. Ожидание твоего письма. У меня к этому прибавляется еще и трепет перед тем, как его открыть и прочитать.

Впрочем, скромно перевожу глаза обратно на «Эльбрайль».

Так вот. И левый, и правый Шифты теперь, благодаря твоим объяснениям, стали моими друзьями. Если раньше я думала, что они так себе, вспомогательные кнопочки, то теперь понимаю, какой комфорт они предоставляют, если относиться к ним с должным вниманием. Одна команда Alt+Tab, которую мы вызываем с помощью левого Шифта и точек 4 и 5, чего стоит! Правый же Shift можно было бы любить уже за одно то, что он открывает меню, после чего нам никакой волк не страшен. А между тем, у правого Шифта, оказывается, еще столько дополнительных возможностей!

Толя, с каждым твоим письмом «Эльбрайль» становится ближе, родней как-то. Я очень благодарна тебе, но я благодарна и «Эльбрайлю», потому что ближе становится не только он.

Я с интересом и признательностью узнаю от тебя новые команды. И меня по-прежнему продолжает волновать отсутствие функционального ряда и клавиш-модификаторов на мини-компьютере, но знаешь, Толя, в связи с твоими словами о том, что команды закончатся и я перестану тебе писать, мне вспомнился один из лучших, на мой взгляд, рассказов твоего тезки Анатолия Алексина. Об этом писателе говорят, что он писал для детей. Я бы сказала: про детей, но для взрослых. Так вот, запомнились мудрые слова героини из его рассказа «Тем временем где-то». Мальчик-подросток случайно познакомился с бывшей женой отца. Проникся к ней симпатией и уважением. Хочет ее навестить, но не может найти веский предлог. В конце концов, он все-таки к ней приходит и называет нелепую причину визита. Ее ответ, с тех пор как я его прочитала, стал для меня почти что девизом в отношениях с людьми: «Для того, чтобы уйти от человека, иногда приходится придумывать предлоги, потому что настоящая причина ухода бывает неприглядной. Но для того, чтобы прийти к человеку, ничего придумывать не нужно. Нужно прийти — и все».

Толя, можно и я не буду искать причин, чтобы тебе написать? И ты не ищи. Просто пиши.

Наташа 

И я пишу тебе, Наташенька, пишу.

Спасибо тебе за простые слова. Спасибо «Эльбрайлю» за то, что он стал причиной нашей переписки.

Я, как мог, откладывал в дальний угол расклад клавиш для вызова функциональных команд и их комбинаций с клавишами-модификаторами. Но сейчас это ни к чему. На самом деле, причины для общения близких людей не нужно искать — надо просто общаться.

Ну а пока я еще помню главную стезю этого письма, открою тебе страшную тайну. Комбинация клавиш, состоящая из Пробела с точкой 8, включает режим работы клавиш-модификаторов и клавиш функционального блока. Давай вспомним их:

— 1 + 8 + Пробел — функциональные клавиши;

— 2 + 8 + Пробел — Insert;

— 3 + 8 + Пробел — Ctrl;

— 7 + 8 + Пробел — Shift;

— 4 + 8 + Пробел — Windows;

— 5 + 8 + Пробел — Insert;

— 6 + 8 + Пробел — Alt.

Извини, если ты сразу же попробовала, но у тебя ничего не вышло. Я совсем забыл предупредить, что клавиши-модификаторы, как правило, отдельно не нажимаются, а лишь в паре с теми клавишами, которые они модифицируют. Например, мы захотели узнать, в какой программе мы находимся. Для этого служит комбинация Insert + T. Чтобы то же самое сделать на брайлевском дисплее, сначала нажимаем клавиши 2 + 8 + Пробел — и отпускаем их. А вторым ходом нажимаем точки английской буквы «T», т. е.: 2 + 3 + 4 +5 + 8.

Получилось? Тогда спросим: на чем мы стоим? Для этого нам придется нажать комбинацию клавиш Insert + стрелка Вверх.

Сначала нажимаем для примера вторую клавишу Insert — 5 + 8 + Пробел. Отпускаем их. И сразу нажимаем точку 1 с Пробелом, которая соответствует стрелке Вверх.

По такому же принципу мы работаем, когда необходимо нажать функциональную клавишу. Сначала комбинация клавиш 1 + 8 + Пробел включает этот функциональный блок. А затем, нажимая цифру на верхнем этаже, мы показываем, какую именно функциональную клавишу хотели вызвать.

Скажем, нам требуется переименовать папку или файл. Для этого мы обычно быстренько нажимаем клавишу F2. Вот как это будет выглядеть на Брайлевском дисплее:

— сначала нажимаем комбинацию: 1 + 8 + Пробел;

— а затем цифру «2» с помощью точек 1 + 2.

Да, «10» в комбинации клавиши F10 мы вызываем точками 2 + 4 + 5.

«11» в комбинации клавиши F11–1 + 3.

А «12» в комбинации клавиши F12 будет как 1 + 2 + 3.

Таким образом, чтобы узнать, например, время, мы будем нажимать сначала клавиши 1 + 2 + 8 + Пробел. А затем точки 1 + 2 + 3.

Вот я и проболтал еще один секрет — мы можем разом нажимать несколько клавиш модификации. Руки уже, наверное, сами тянутся проверить — а будет ли работать комбинация клавиш Alt+F4. Давай попробуем:

Сначала нажимаем 1 + 6 + 8 + Пробел.

А затем 1 + 4 + 5.

Ну вот и прихлопнула Наташа мое нравоучение. Но я знаю — ты откроешь это письмо вновь и дочитаешь его до конца, где я говорю тебе…

Целую 

ПИСЬМО 10 

Толя, я снова с тобой.

Привет!

О, каким неожиданным оказался секрет ларчика с клавишами-модификаторами и функциональными клавишами. Тут не помогла бы никакая справка по клавиатуре! У меня просто не хватило бы фантазии предположить, что команда может срабатывать таким удивительным образом — после двойного вызова различных сочетаний клавиш.

Конечно, я сразу стала проверять новые знания. И тут же получила ими по носу за невнимательность, еще с «Пышмы» мне понравилось назначение клавиши F3. Я часто ее использую для поиска нужных файлов. Вот и решила попробовать прибегнуть к этой функции через брайлевский дисплей. Нажала точки 1 и 8 с Пробелом, пригласив тем самым к работе функциональный ряд. А дальше набрала привычную цифру «3» на дисплее точками 2 и 5. И поначалу удивилась и даже огорчилась, что никакой реакции не последовало. Но я ведь знаю, что такого быть не может. Так не бывает, чтобы обещанная тобой команда закапризничала. И только потом вспомнила, что ты говорил про верхний этаж. И, когда троечка поднялась на ступеньку выше, на точки 1 и 4, — после нового вызова функциональных клавиш все — ура! — сработало, появилось окошко поиска.

Да, это еще и еще открытые тобой тайны возможностей брайлевского дисплея! И «Эльбрайль», который еще недавно казался таким странным и непостижимым, стал доступным и готовым к новым подвигам и открытиям, к работе и отдыху, ко всему тому, что может подарить полноценный компьютер.

Знаешь, о чем я сейчас подумала? Мы начали переписку за несколько дней до того, как исполнился год нашего с тобой знакомства. А завтра будет год, как я закончила курс обучения у тебя. Вспоминается последнее занятие. Наше сдержанное, хотя и теплое прощание. Твои добрые напутственные слова. Аэропорт. Самолет.

«Эльбрайль» стал для меня символом того, что все это не поставило точку в нашем общении. Да и существуют ли такие точки для людей, которые близки, как бы далеко ни находились друг от друга?

Толенька, а как долго я могла бы перечислять, кем стал для меня ты?.. Сколько слов могла бы сказать. Но… Ограничусь одним — любимый.

Наташа 

Здравствуй, нежность моя!

Да, уже на самом деле прошел год и очередной месяц учебы. Время идет, но я рад, что оно прошло не мимо, а вместе с нами — к новым знаниям, к новой встрече. Я благодарен «Эльбрайлю» за то, что он вновь соединил и сблизил нас. И давай отдадим ему за это еще пару минут внимания. Посмотрим, на что еще он способен.

Во-первых, нам часто необходимо не только главное меню или меню приложения, но и контекстное меню. Зная, как вызывать двухходовые команды и комбинацию клавиш Shift+F10 для вызова этого типа меню, у нас получается вот такая комбинация на «Эльбрайле»:

— 1 + 7 + 8 + Пробел, затем: 2 + 4 + 5.

И еще. Некоторые команды на брайлевском дисплее можно вызвать несколькими способами. Помнишь, как это было, например, с выделением? Вот еще пара таких команд:

— 1 + 3 + 5 + 6 + Пробел — Escape;

— 3 + 4 + Пробел — открытие/закрытие Главного меню.

Или вот. При редактировании текста не всегда удобно удалять символ слева от курсора. Хочется поставить курсор на ошибочно введенный символ и тут же его уничтожить с помощью клавиши Delete. И это возможно! В таком случае необходимо нажать следующую комбинацию клавиш:

— 1 + 2 + 3 + 4 + 5 + 6 + Пробел.

А бывало у тебя, Наташенька, такое, что информация вроде как была, но ее уже нет? Вспомни, зачастую такое бывает, когда смотришь на время или другую вспомогательную информацию. Это сообщение видно на строке лишь считанные секунды. Оказывается, есть команда, которая способна вызвать это сообщение вновь:

— 1 + 2 + 4 + Пробел.

Если же сообщение велико и времени, отведенного на его показ, все равно не хватает, то можно воспользоваться командой переключения режимов вывода информации. У брайлевского дисплея есть три основных режима:

— линейный — показывает то, что находится на экране сейчас;

— речевой вывод — демонстрирует все голосовые сообщения;

— структурный режим — объединяет линейный и речевой, но при этом для речевого вывода ограничивает время показа.

Мы можем быстро переключиться на любой из них с помощью комбинации клавиш:

— 1 + 3 + 4 + Пробел.

Вот и все, милый мой человек, тебе не кажется, что мы этими клавишами совершили то, что не мог сделать ни один чародей? — остановили это мгновение! И прежде, чем воскликнуть: как оно прекрасно! — внимательно его изучить и удостовериться в этом.

Закончился очередной урок, но, благодаря «Эльбрайлю», между Питером и Тюменью стерлось расстояние. Так что жди — я скоро буду!

Твой Толя 

ЭПИЛОГ

Как, оказывается, здорово работать на улице: писать письма, редактировать тексты. Да и просто читать книжки. Кстати, когда буду писать сегодня Толе — а делиться с ним каждой мыслью стало для меня потребностью, — надо будет рассказать об этой моей маленькой слабости. Даже самый продуктивный рабочий день мне кажется пустым, если я не прочитаю хотя бы страничку пусть самого легкомысленного детектива. Приучила себя к этому с детства. Так и живу.

Я сейчас на улице, в беседке. Передо мной на столе ставший моим неразлучным спутником «Эльбрайль».

Заканчивается весна. Поют птицы, пахнет отцветающей черемухой. Домой не хочется, да и зачем? Благодаря Толе я теперь знаю, что «Эльбрайль» — абсолютно полноценный компьютер. Этот компьютер прекрасно умещается в мою сумочку, и с некоторых пор я всюду беру его с собой. Дома, на улице, в дороге — для меня теперь всегда открыт мир. Большой мир, настоящий!

Санкт-Петербург — Тюмень, 2019 г.

Вы простите нас, милые мамы…

Всех, за то, что отняли вам сны.

Мы невольно — участники драмы,

И не все мы вернулись с войны.

Хоть и взрослые, мы — снова дети.

Мы не можем ни есть и ни встать.

Мы на грани у жизни и смерти,

Но не хотим еще умирать.

Мы на грани у жизни и смерти —

Просим вас к нам скорей приезжать.

Ваши слезы и ваши напевы,

Как бальзам, лучше всяких лекарств.

А зов крови вернет к жизни тело.

Он — живая вода от коварств.

Вы нелегкое бремя несете 

У постели года, месяца.

Сердцем чувствую — вы нас спасете,

И любовь сотворит чудеса.

Вы теперь с нами служите в роте, 

Недвижим перед вами ваш сын.

Бог поможет, и вы нас спасете.

Пост доверен вам номер один.

Вновь по жизни вы нас поведете.

Жизнь доверил вам собственный сын.

Ветры вешние вновь повеяли, 

Снова перепись вы затеяли. 

Расскажите нам, покажите нам, 

Где отцы лежат, по каким лесам? 

Расскажите нам, покажите нам, 

Где отцы лежат по глухим местам? 

Где могилы их безымянные?..

Где останки их не убра́нные?..

Сестры, братья где? Сыновья лежат? 

Им за упокой ветры бьют набат. 

Сестры, братья где? Матери лежат? 

Им за упокой лишь звучит набат… 

Топь болотная приняла одних, 

Гниль окопная спрятала других. 

Может, сын там твой 

Или брат лежит?!

3аросли травой все их блиндажи… 

Не сынок ли твой там, отец, лежит?

Ветры вешние, расскажите, где? —

Чтоб останки их нам предать земле. 

Ветры вешние, покажите, где, 

Чтоб по-христиански их нам предать земле.

*   *   *

Родился в небольшом селе,

Семь человек было в семье.

Окончил семь я также классов.

Село любил, учился классно.

Трудиться с детства я любил

И с музою всегда дружил.

Служил во флоте, за границей,

В руках держал крепко́ синицу.

Живу девятый я уже десяток лет, 

Слепой, глухой — душой поэт.

*   *   *

А у меня такая есть мечта:

Чтоб не было слепых на белом свете!

Чтобы исчезла вакуум-пустота

Того, чего не видим на планете.

Красу Земли, сияние небес

И даже лужи под ногами.

Весной увидеть бы зеленый лес,

А летом — луг с цветущими цветами.

И очень хочется мне верить —

Слепым наука в мир распахнет двери,

Создаст такие нам глаза,

Что позавидует и зрячий.

Без зренья никому нельзя,

А одиноким к старости — тем паче.

Не пожелаю никому,

Ни даже лютому врагу, 

Попасть в такую кабалу:

Зависеть от других людей,

Хоть выгляжу иных я здоровей…

Воспитание ребёнка, оказывается, очень сложное занятие. Для этого нужен определённый педагогический подход, неимоверное терпение и особенная выдержка. Но как это сделать, не имея специального образования, да к тому же молодой девушке, ещё не успевшей завести семью? Однажды вечером ко мне заскочила моя двадцатилетняя племянница Настя. Она училась на третьем курсе в одном из наших сибирских университетов, а сегодня приехала по делам в мой районе и решила навестить, закупив целую кучу вкусностей. Мы пили душистый листовой чай со вкусным заварным пирожным. Настя увлечённо рассказывала об учёбе на строительном отделении, про молодых сверстников… Неожиданно вспомнила и со смехом поведала прелюбопытную историю про первый её опыт воспитания ребёнка.

Недавно к моей племяннице обратилась её давнишняя подруга Полина с просьбой посидеть пару часов с пятилетним сыном Артёмкой. Ей срочно понадобилось пробежаться по магазинам и заглянуть в парикмахерскую, а оставить сына не с кем. Так получилось, что Полина растила ребёнка одна. Настя в это время была свободна и с радостью откликнулась на просьбу подруги. Полина и Артёмка в договорённый час с нетерпением ждали её на пороге квартиры. Настя давно не была у них в гостях и удивилась, как Артёмка вырос. Полина, видимо уже торопясь, быстро выпалила: «Это моё чадо, и это на всякий случай — если надолго задержусь». Показала на плиту с приготовленным обедом. Ещё раз внимательно посмотрела на Настю и сына, показала на висящий на стене красный ремень, спокойно сказала: «Если совсем разбалуется, можешь не стесняться». С этими словами, хлопнув входной дверью, выскочила из квартиры.

С первых минут Настя стала выстраивать отношения с мальчиком. Сначала он показал весь автопарк машин и удивил знанием их названий. Затем они складывали из конструктора «Лего» замысловатые корявые фигуры. Со временем пол однокомнатной квартиры был усеян детскими игрушками. Настя посмотрела на эту картину и предложила Артёмке собрать часть разбросанного в большую коробку из-под телевизора. На что он с пренебрежением ответил: «Я никогда не навожу порядок. Это всегда делает мама». Настя решила пойти на мировую: «Маме нужно помогать. Она уставшая придёт из магазина». Артёмка нагло отпарировал: «Тебе надо, вот сама и собирай». И стал, громко крича, бегать по комнате и разбрасывать игрушки в разные стороны.

Настя вспомнила о ремне и строго пригрозила: «Если не успокоишься и не начнёшь наводить порядок, я возьму ремень». Он вовсе не собирался слушать Настю, да к тому же ещё больше разошёлся: «Ну и бери ремень. Всё равно мне ничего не сделаешь!» Неожиданно подбежал к Насте и насмешливым видом показал язык. Тут она не выдержала, сняла со стены весивший ремень и с размаху ударила мальчика. Он в испуге схватился за ушибленное место и сквозь слёзы прокричал: «Ты не умеешь бить, не умеешь. Ты неправильно бьёшь ремнём!» Насте от таких слов захотелось рассмеяться, но она строго спросила: «А как надо?» Артёмка подскочил к девушке и вырвал из рук ремень. Шмыгая носом, строгим голосом проговорил: «Если не будешь собирать игрушки, получишь ремня. Считаю до трёх. Раз, два, три» —  притоптывая ногой, он одновременно считал и вертел в руках ремень — «Вот так делать надо, а ты неправильно делаешь, сразу бьёшь». Настя взяла ремень у провинившегося с назидательными словами: «В следующий раз так и сделаю, а теперь бегом собирать игрушки!»

Мы долго смеялись над этой историей. Правда, непонятно было, то ли Настя воспитывала мальчика, то ли он учил её. Но самое главное, первый опыт воспитания ребёнка у девушки, оказался не только интересным, но и полезным.

Однажды, будучи в гостях у давнишнего приятеля в одном из провинциальных городов, я не рассчитал время и едва не опоздал к поезду. Разгорячённый, в расстёгнутой куртке, со спортивной сумкой в руках, буквально ворвался на залитый лужами осенний перрон старого вокзала. Издалека увидел проводницу своего вагона с красным флажком в руке, загоняющую курильщиков в тамбур. На ходу показал паспорт с билетом и шмыгнул внутрь. За мной с противным скрипом захлопнулась дверь и проворно щёлкнул замок. Уже в купе, отдышавшись, бросил сумку на верхнюю полку, повесил куртку и лишь потом осмотрелся. Напротив сидела миловидная молодая женщина в сером брючном костюме с русыми волосами до плеч. Рядом сидел мальчуган лет пяти-шести. Перед ним на столе лежала книга с яркими мультяшными картинками на обложке. Я поздоровался и представился. Женщина ответила на приветствие, назвавшись Ириной. Они вместе с сыном Серёжей ехали в Тюмень, куда, собственно, направлялся и я. Поезд тронулся и набирал ход, стуча колёсами на стыках. Пути до нашей сибирской столицы всего-то четыре часа. Чтобы скоротать время, привалился спиной к стенке, разглядывая проносящиеся за окном пейзажи. Иногда прислушивался к разговору попутчиков.

Серёжа был мальчиком любознательным. Он односложно спрашивал и показывал пальцам на всё, что его интересовало. Мама терпеливо отвечала на вопросы, заставляя и меня с любопытством прислушиваться. Чуть погодя, взяла со стола книгу, открыла нужную страницу и, показывая пальцем, стала спрашивать Серёжу, что изображено на рисунке. По его умному лицу было видно, что он знает ответ. Однако он раздувал щёки, открывал рот, но произносил только отрывистые звуки. Мимикой и жестами пытался дополнить ответы, но ничего не получалось. По подсказке мамы кивал головой или односложно отвечал: «Да». Я прислушался и понял, что с её сыном что-то не так. Мне, сорокалетнему мужчине, впервые пришлось столкнуться с такой ситуацией. Я был поражён. Мальчик вообще не мог говорить! Вдруг Ирина подняла на меня глаза и увидела, что я напряжённо смотрю на них. Сразу захлопнула книгу, стала расправлять постель и укладывать сына. Закончив дела, присела напротив и обратилась ко мне:

— Вы не удивляйтесь. Такой вот у меня сын. Совсем не разговаривает. Мы возвращаемся из соседнего областного центра. Обнадёжили в одной из клиник, но удача опять прошла стороной. У нас-то обошли всех, начиная от знахарок и заканчивая психологами с логопедами. Всё зря. Только деньги попусту извели. Вот, приходиться за любую соломинку хвататься. Серёжа хоть что-то говорит, и это для меня уже счастье…  Удивительно, но помог не опыт специалистов, а счастливый случай.

И она мне его поведала. Поехали они в очередной разрекламированный логопедический центр на другой край города. Сели в автобус №13. Кому-то это число кажется несчастливым, а для них оказалось — наоборот. Районы расстраиваются, и направления автобусов часто меняются. Не миновал такой судьбы и маршрут №13. Водитель автобуса вместо того, чтобы повернуть направо, повернул в другую сторону. Что тут началось в салоне автобуса! Одни кричали: «Куда повернул?», другие: «Почему не оповестили?», третьи: «Будем жаловаться!». Кондуктор только успевала парировать реплики. Серёжа с распахнутыми глазами смотрел на неё и вдруг произнёс первые в жизни слова: «Тётя, тётя больше не говори! Я всё понял». Она, не раздумывая, ответила: «Ты-то понял, а они-то не понимают!». Наступила полная тишина, а затем раздался гомерический хохот. Ирина подхватила Серёжу и выскочила на первой же остановке. Села на лавочку и долго плакала, обнимая сына. Прохожие спрашивали, что случилась, а она отвечала, что это просто слёзы радости.

Когда состав прибыл, я помог Ирине и Серёже выйти из вагона. А сам остановился, достал пачку сигарет и закурил, глядя на удаляющиеся фигуры попутчиков. Задумался под стук колёс проходившего состава. Да, жизнь действительно сложная штука. Кому-то выпадает счастливый билет ехать в купейном вагоне, кому-то — в плацкартном, а кто-то вообще опоздал на поезд.

Майские праздники в этом году оказались довольно долгими. Дома делать, в общем-то, нечего. Решил навестить родственников, живущих в Зауральской столице. Меня не смутила пожароопасная обстановка в их области. От нас до Кургана на «блаблакаре» всего-то два с половиной часа езды. Договорился на самый ранний рейс, чтобы без пробок спокойно выехать из города. Со мной оказались в попутчиках две знакомые между собой молодые женщины. Они сидели на заднем сиденье и вели неспешный разговор. В начале поездки я пытался подремать, но невольно стал прислушиваться к разговору неожиданных попутчиц.

Одна из женщин, лица которой я не видел из-за сиденья, рассказывала, зачем едет в соседний город. В небольшом посёлке под Курганом у неё жили пожилые дед и бабушка. Их имён она не называла, а может, я невнимательно слушал и пропустил. Они жили в деревенском доме и вели хозяйство на шести сотках. Вдобавок у них на постое жила приблудная серая кошка Машка и сидевший на цепи старый облезлый пёс Тишка.

По словам женщины, старики были преклонного возраста, им требовался уход, но на уговоры сменить место жительства — отказывались наотрез. Дед был глуховат и носил слуховой аппарат. Для особых случаев в кармане лежали два футляра с очками с толстыми линзами. Бабушка по возрасту была помладше и держалась ещё молодцом.

Их жизнь скучной не назовёшь. Кроме обычных хозяйственных дел, они постоянно конфликтуют по любому поводу. Наша спутница, приезжая навестить родственников, всегда с любопытством наблюдала за их перепалками. В этих баталиях больше доставалось деду. Где-то не дослышал, что-то проглядел, уронил, разбил, рассыпал — все шишки на стариковскую голову. После стычек он только что-нибудь проворчит и уходит в свою комнату. Не проходит и часа, на кухне опять идиллия, но… только до следующего раза.

Недавно у них случилась настолько забавная история, после которой они не разговаривали, пожалуй, целый месяц. Женщина со смехом поведала соседке, но, я думаю, её услышали все. В один из летних дней бабушка занялась обработкой грядок на участке. Дед остался в доме с кошкой Машкой и слушал по радиоприёмнику последние известия. Кошка лежала, свернувшись клубком на диване. Стоило деду встать со скрипучего кресла и направиться на кухню, как она сразу открыла зелёные глазища и рванула следом.

Дед открыл холодильник и достал бутылку прохладной минералки. Машка уже сидела у его ног в ожидании подачки её любимого кошачьего корма. Но дед никогда не кормил кошку, поэтому не обращал на неё никакого внимания, даже если она противно мяукала. Воды в пластиковой бутылке оказалось немного. Дед вылил всю в стакан и, хлопнув дверкой холодильника, вернулся к себе в комнату. Прошло какое-то время. Вернулась бабушка из огорода с пучком свежей редиски. Огляделась по сторонам. Почему-то её не встречала любимица Машка. Заглянула в комнату. Оттуда раздавался храп, перекрывающий голос диктора из радиоприёмника. Она растолкала деда и накинулась: «Куда девал кошку, опять на улицу выпустил?» Дед сквозь сон парировал: «Твоя кошка, вот сама за ней и следи». С этими словами перевернулся на другой бок и захрапел. Бабушка поворчала на непробиваемого старого хрыча и отправилась на кухню. Налила себе чая и зачем-то полезла в холодильник. Из него на бабушку с визгом вылетела Машка и скрылась под диваном. Неизвестно кто больше напугался: кошка или бабушка. Но при виде зверя с дикими зелёными глазами, вздыбленной серой шкурой, а притом перемазанного кошачьим кормом, пожалуй, каждый напугается. От визга кошки и истошного крика бабушки, деду показалось, что случилась катастрофа. Катастрофа была потом. Деду досталось по полной программе. Теперь они почти месяц не разговаривают. А бедная Машка сторонится хозяев и не заходит, а только косится на кухню.

На этих словах наша попутчица со смехом закончила рассказ. За окнами микроавтобуса уже мелькали деревянные домишки пригорода Кургана. Мы вышли на автовокзале, попрощались и разошлись в разные стороны, чтобы встретиться, возможно, когда-нибудь.

Вечерело. По привычке решил перед сном прогуляться, подышать свежим воздухом. Тёплый осенний вечер. Удивительная пора бабьего лета. А почему бы и не прогуляться? Вышел во двор и присел на лавочку в небольшом скверике между домами. Было тепло, и только лёгкий ветерок шевелил опавшей листвой. Посмотрел по сторонам. Сквозь голые деревья проглядывался пустынный двор. Лишь от тусклого света фонарей поблескивали припаркованные рядом машины. Поднял голову вверх и среди освещённых яркими окнами высоток увидел покрытое дымкой звёздное небо с выглядывающим краешком бледно-розовой Луны. Невольно загляделся и призадумался, а что там, в глубинах загадочной Вселенной? По рассказам космонавтов, там стоит полная и гнетущая тишина. И в этой тишине Солнце «выпускает» яркие и жгучие всполохи. Иногда на горизонте появляются хвостатые странницы, обдавая Землю холодным дыханием космоса, чтобы исчезнуть и появиться в необозримом будущем. И только далёкие звёзды поблескивают холодным сиянием, направляя человеческий взор в необъятные просторы Вселенной. Проходят годы, столетия и даже тысячелетия, но ничего не меняется. В далёких глубинах космоса гаснут и вспыхивают сверхновые звёзды, гибнут и зарождаются цивилизации, но этого нам не дано увидеть. Наш мир — всего лишь мелкая песчинка мироздания. Но эта песчинка оказалась зерном разума среди безмолвия космоса. Понадобились миллионы лет эволюции, чтобы превратить простейшую клетку в современное человеческое совершенство.

Вот так я сидел и размышлял, глядя на медленно продвигающуюся по небу, неожиданно ставшую голубой Луну. Представил, сколько в истории человечества проходило войн, в которых исчезали города и даже великие империи. Уходили народы, им на смену приходили другие. Но это только миг жизни Вселенной. Кое-что осталось в народном фольклоре, сохранилось в сказаниях, былинах и сагах. Учёные годами корпят над переводами древних манускриптов, разгадывают сюжеты наскальных и пещерных рисунков. А, в основном, всё забылось, стёрлось из памяти и безвозвратно исчезло. Я улыбнулся и отвёл взгляд от ярко «светившей» Луны. От её гипнотической притягательности и не в такие размышления окунёшься.

Но тут же себя одёрнул. Ни к чему касаться переплетений не всегда понятной древности, надо попробовать разобраться в собственной жизни. Если хорошенько покопаться, столько интересного найдётся! Задумался. Что про себя сказать? Неожиданно рассмеялся. Кому здесь говорить, ведь сам с собой рассуждаю… Ничего необычного в моей биографии вроде бы нет. Родился в маленьком волжском городке, со всех сторон окружённом невысокими холмами Жигулёвских гор. Поставленную во времена правления императрицы Анны приграничную крепость засечные казаки назвали Городом креста. Но ко времени моего рождении провинциальный городок исчез навсегда. На его месте плескалось огромное водохранилище, а плотина гидроэлектростанции выдавала первые киловатты электроэнергии. Перенесённый в сторону город возрождался, превращаясь в огромную комсомольскую стройку. Не успел я сделать первые шаги по улицам родного города, как он сменил название. Неизвестно по чьей прихоти переименовали город в честь итальянского коммуниста. Сомневаюсь, что член Коммунистического интернационала бывал в этих местах и вообще знал о существовании города. Со временем первоначальное название моей родины, город Ставрополь-на–Волге, как и имя итальянского коммуниста Пальмиро Тольятти, забудется и останется в архивных документах, нужных разве что историкам. Город уже много лет отмечен на картах как автогигант, Жигулёвская жемчужина на Волге.

Нахлынули детские воспоминания. О жизни нашей большой и дружной семьи в собственном доме с роскошным вишнёвым и яблоневым садом. Захотелось пробежаться по тёплой волжской воде. Полежать на раскалённом от солнца песке, разглядывая под крики чаек голубые вершины Жигулёвских гор. После переезда в сибирскую столицу я часто приезжал на летние каникулы к родственникам…

Свою малую родину я никогда не забывал. За прошедшие годы там произошли большие перемены. С молодости я по привычке летал самолётами в Куйбышев — а дальше двухчасовая автобусная поездка вдоль берега Волги согревала душу. Потом всё изменилось. Маршрут остался прежним, а летать стал почему-то в Самару. Постепенно в газетах и на телевидении прижилось словосочетание «Самарская область», а «Куйбышевская» канула в небытие. Хотя Самара и не моя родина и находится в сотне километров от Тольятти, она связана исторической нитью с сибирской столицей, где я живу сейчас. Удивительное совпадение. И Тюмень, и Самара — города-ровесники, вопреки тому, что их разделяют полторы тысячи километров и разные географические части континента. Их общность объединяет и имя легендарного большевика Валериана Куйбышева. Он был активным участником революционного движения в Симбирской губернии. После смерти Куйбышева его именем назвали областной центр Поволжья. Волей судьбы в Тюмени на местном кладбище упокоились его ближайшие родственники.

Неожиданно одёрнул себя. Опять углубился в исторические дебри. Посмотрел вокруг. Уже совсем стемнело, и свет в окнах стал гаснуть. Уходить не хотелось, и я вернулся к воспоминаниям. Вроде ничего необычного: школьные годы, юность… Вспомнил школу, где провёл лишь три беспечных года. Иногда прихожу на вырытый рядом со школой Утиный пруд, просто посидеть на лавочке и покормить диких уток. Они с громким кряканьем выплывают из зарослей камыша, требуя какой-нибудь вкусной подачки, и с удовольствием поедают хлебные мякиши. В моём детстве здесь был песчаный карьер, заваленный строительным мусором соседних строек. В нём водилась неизвестно откуда взявшаяся мелкая рыбёшка, а вот купаться было опасно. Со временем карьер почистили и облагородили, а когда появились первые утки, его назвали Утиным прудом. Теперь они каждый год прилетают, чтобы осенью с новым потомством отбыть в тёплые края. Недавно, проходя мимо центрального входа школы, обратил внимание на вывеску. На ней не было ничего общего с названием моей школы, а лишь чуждое, по крайней мере мне, слово «гимназия» с длинным номером. Что меня ещё больше удивило: гимназия была с танцевальным уклоном. Пробегавшие мимо мальчишки объяснили, что мою и соседнюю школу объединили. И теперь это гимназия. Вспомнил, сколько тут в моё время училось ребятишек, и засмеялся, представляя, как они теперь двумя соседними школами «классно» танцуют. Да, мы живём во времена больших перемен. Не просто живём, а долгое время ищем жизненный вектор. И дать оценку этим переменам очень сложно. Раньше у нас была совсем другая жизнь. Я гордился, что учусь в Машиностроительном техникуме, в одном из красивейших зданий города — стоящем рядом с Центральной площадью. Прошли годы и за ветхостью здание техникума разобрали. Он прослужил лишь полвека, но всё же из него выпустилась не одна сотня молодых специалистов. Почему так получилось, трудно сказать. То ли после войны стройматериалов не хватало, то ли так пленные немцы строили, а, может, город действительно на болоте стоит. На прежнем месте построили современный учебный корпус и передали одному из крупнейших вузов города. Но самое удивительное, фасад с гордым названием «Тюменский машиностроительный техникум» оставили.

А для нас, выпускников, техникум навсегда останется просто «Машинкой», давшей нам профессиональную путёвку во взрослую трудовую жизнь.

Под нахлынувшие воспоминания быстро пролетел короткий осенний вечер.

Я задумался, ведь у каждого есть метрики о рождении, паспорта, аттестаты, дипломы об образовании и другие документы. Если возьмёте их в руки и внимательно вчитаетесь, можете обнаружить много интересного. Можете увидеть до боли знакомые названия городов, улиц, мест учёбы и рождения… Можно призадуматься, ведь что-то из этого перестроилось, изменило название или просто исчезло с лица земли. Исчезло, как исчезает всё в этом мире, затирается в необъятных глубинах истории и остаётся только в человеческой памяти. Я посмотрел на звёздное небо. Там ничего не изменилось. Звёзды по-прежнему сияли голубым светом. Яркая Луна давно скрылась за тёмными исполинами домов. Первый час ночи. Уже совсем поздно. Засиделся, пора возвращаться домой.

Наконец-то наступили законные выходные. Можно подумать, что я ленивый или устал от работы, но нет, просто устал от неимоверно жаркого лета. Сколько мы не пытались, но такого лета не могли вспомнить. Непонятно, то ли природа, то ли некие неведомые силы решили поиздеваться над нами совсем не сибирской погодой. Работаю я в нашем Домоуправлении сантехником и временно замещаю ушедшего на пенсию сварщика Петровича — пока не найдут замену. Вот и приходиться бегать за двоих по заявкам по вверенным мне четырём старым пятиэтажкам. Ничего не поделаешь, работа есть работа. Никто не отменил июльскую жару: ни тяжёлый сантехнический инструмент, ни насквозь пропитанная потом роба, ни отсутствие лифтов в подъездах. Единственное место, как оазис в знойной пустыне, — прохладный подвал. Но основную работу пока приходится делать в спёртых духотой квартирах. Да ещё с понедельника отключат горячую воду по всему району для опрессовки тепловых сетей. Вот тогда для жильцов и начнётся двухнедельный коллапс с отсутствием воды. Поэтому решил отдохнуть дома перед тяжёлой трудовой неделей. Вы не поверите, как здорово лежать в такую жару под включенным кондиционером. Я так пролежал бы до обеда, но Тимоха — зараза, — мой кот сибирской породы, всё утро орал. Видимо, привык, что я днями на работе, а, может, и его достала эта жара. Наступил вечер. И я решил прогуляться по уже остывшему от дневной жары асфальту и подышать свежим вечерним воздухом. Да и заодно закупиться продуктами. Живу я один, и о себе не особо беспокоюсь, но этот хвостатый проглот требует особого внимания. Собрался быстро. Что в такую погоду нужно? Футболка да шорты, кроссовки на босы ноги, да в путь.

Вышел на самую широкую улицу, проходящую по середине наших микрорайонов. Шёл не спеша — прогулочным шагом, вдыхая чуть прохладный, но ещё знойный воздух. И что самое удивительное, курить не хотелось. На улице было немноголюдно. Возможно, многие уже отдыхали после трудового дня, кого-то пугала жара, а кто-то оберегал себя от коронавируса и самоизолировался дома. Попадались редкие прохожие. Кто-то торопился по делам, а кто-то прогуливался, как и я. Иногда встречались велосипедисты или обгоняла бесшабашная молодёжь на досках, да пролетал поток машин по магистрали. Не торопясь, повернул на улицу, названную в честь работников предприятия, где проработал слесарем-сборщиком пятнадцать лет. Навстречу попалась пожилая женщина, угадывались знакомые черты. Она была одета в летний брючный костюм светлого цвета, в руках несла два тяжёлых пакета. Когда мы поравнялись, я неожиданно узнал в ней Людмилу Сергеевну. Мы вместе с ней и её мужем Николаем работали в одном цехе на заводе. Николай стоял за токарным станком, а она перекладывала бумажки и щёлкала счётами в бухгалтерии.

— Ой, здравствуй, Андрей, — узнав меня, обрадовалась Людмила Сергеевна. В её голосе звучала усталость, видимо, ноша в её руках была тяжёлой.

Я перехватил пакеты. В них оказались душисто пахнущие яблоки. От нечего делать решил проводить Людмилу Сергеевну до дома. Её пятиэтажка располагалась в трёх минутах ходьбы. Она рассказала, что они с Николаем постоянно живут на даче. В такую жару нужно непременно поливать деревья и посадки, чтобы не погиб урожай. А сегодня она решила приехать в город. Надо проведать квартиру, всё ли в порядке, да вот несёт яблоки соседям — пообещала. Урожай нынче на яблоки богатый. Когда мы прощались у подъезда, Людмила Сергеевна внимательно посмотрела на меня и предложила завтра приехать к ним в гости. Я долго не раздумывал: а почему бы и нет? Всё равно завтра воскресенье, и я свободный. Одновременно отдохну от городской жары на свежем воздухе, помогу таскать вёдра с водой и наберу яблок. Их всё равно девать некуда.

Как и договорились, встретились утром на остановке дачных маршрутов и через час оказались в дачном кооперативе с громким названием «Фиалка».

У калитки нас встретил Николай, видимо, с вечера преду­преждённый Людмилой Сергеевной о нашем приезде. Он был по пояс раздет, только спортивное трико, а на ногах стоптанные шлёпанцы. В такую жару иначе невозможно. Поздоровавшись с Николаем, я заметил, что годы берут своё. Сколько времени не видел его: он постарел, осунулся, и голова уже с проседью. Николай был чуть ниже меня и казался худым, но всё же ещё крепким мужчиной. Переодевшись на веранде дачного домика в привезённые с собой шорты и тапочки, я решил осмотреться. У них был обычный, огороженный штакетником дачный участок в шесть соток с кирпичным одноэтажным домиком. На участке стояла большая теплица, сквозь стекла виднелись кусты помидоров с зелёными, а местами покрасневшими плодами. Рядом с теплицей находились два открытых парника, среди огромных листьев лежали созревшие огурцы. Я прошёл в конец участка меж грядок, засаженных всякой всячиной, и огляделся. Вдоль забора росли кусты смородины, малины и крыжовника, а с другой стороны — яблони, вишни и слива. Сквозь зелёную листву просматривался богатый урожай — в виде поблёскивающих на солнце разноцветных плодов. Рядом с домиком рос огромный вазон неизвестных мне цветов, и от них во все стороны разносился необыкновенный аромат.

Тем временем Людмила Сергеевна позвала нас пить чай. Я зашёл в домик и с любопытством огляделся. Их дачное жилище состояло из двух комнат с верандой. В одной, по-видимому, спальне, находились две заправленные кровати, телевизор и шкаф. Другая — кухня с электрической плитой, столом, посудным шкафом и четырьмя табуретками. Я сел на свободный табурет. Людмила Сергеевна налила всем душистого чая и поставила на стол большую тарелку с пирожками. Обращаясь ко мне, сказала: «Андрей, угощайтесь!». Я откусил кусок пирожка с непонятной, но очень вкусной начинкой, и запил ароматным чаем. Подумал: и откуда у этих уже немолодых людей берётся столько сил и энергии, чтобы создать из этого клочка земли райский уголок? Мне так понравился чай, что я попросил добавки и спросил:

— Как вы его готовите?

Людмила Сергеевна улыбнулась и ответила:

— Ничего хитрого в нём нет, листья малины да смородины. Дело в воде. В нашем Шайтан-колодце вода необыкновенная. Вон она в ведре, попробуй.

Я взял ковш. Вода оказалась прохладной и действительно вкусной.

Увидев моё удивление, она повторила:

— Вот такая вода в нашем Шайтан-колодце.

— Людмила Сергеевна, вода действительно изумительная, но почему вы называете колодец — Шайтан-колодцем? Или это какой-то другой источник?

— Да нет же, у нас один колодец, — переглянувшись с мужем, засмеялась она. — Если интересно, пусть всё расскажет Николай, а мне некогда, много дел.

Николай с аппетитом дожевал пирожок, допил чай, улыбнулся чему-то, ненадолго задумался и начал рассказ.

Эта история произошла в сентябре 1998-го года, а участок мы купили месяцем ранее. Вот почему всё хорошо отложилось в памяти. Мы уже не работали вместе, поэтому эту историю ты не можешь знать. Да ещё, честно говоря, она быстро разошлась по цеху и долго обсуждалась со смехом, а некоторые остряки не раз подшучивали надо мной.

В середине лета, вечером, Люда завела разговор о покупке садового участка. У них в отделе, понимаете ли, у каждого он есть. И все приносят на работу плоды урожая, обмениваются семенами и рецептами заготовок. А мне, то есть Людмиле Сергеевне, и сказать нечего. У неё была куча доводов в пользу покупки, мол, у нас уже есть машина, квартира, дети подрастают, а вот дачи нет. Зудела несколько вечеров. Я долго упирался, так не хотелось связываться с землёй! Но предложение отложить покупку новой шубы, мол, и старая ещё в моде, меня убедило. На следующий день мы обратились в профком, но нам ответили, что в новом дачном кооперативе все имеющиеся участки уже распределены. Поэтому в субботу мы сели на наш «Жигуль» и поехали по ближайшим дачным кооперативам — присмотреться к продаваемым участкам. Оба выходных катались вокруг города по дачам. То нам участок не нравился, то далеко от города, то не по карману… пока не набрели на этот брошенный, никем не обработанный участок. Он был ограждён четырьмя деревянными колышками — и на все шесть соток весь в бурьяне. Участок оказался последним на улице, к тому же — окружён кустами, плавно переходящими в чащу.

Вот так началась наша дачная жизнь. Наступил сентябрь. А что делать на участке осенью, да ещё заросшем травой? В первые выходные мы скосили бурьян, а на следующие завезли десятка полтора машин земли. Решили по осени построить сарай для хранения инструмента и барахла, а если успеем — до снега вырыть колодец. После работы приходилось гонять на машине: то договариваться с трактористом, чтобы выровнять участок, то привезти доски для сарая, то закупить бетонные кольца для колодца. В одну из суббот, когда участок был выровнен и принял надлежащий вид, я начал возведение сарая. Увлёкшись, не сразу услышал обращённые ко мне слова. Повернулся и увидел стоящего за спиной молодого парня восточной внешности. На нём была потрёпанная ветровка и протертые на коленях штаны, а из порванных кроссовок торчали грязные пальцы. Он был невысокого роста, чуть ли не на голову ниже меня, худого телосложения, зато на губах светилась весёлая и добродушная улыбка.

— Э-э-э хозяин, работа надо. Карман совсем пустая, — повторил он с ужасным акцентом и такой же сияющей улыбкой.

Я поглядел на него, и мне стало его жаль. Какую работу на пустом участке можно предложить? Деньги же за здорово живёшь не дашь! Подумал — и нашёл выход. На неделе привезут бетонные кольца, надо рыть колодец. Для чего и взял два дня за свой счёт. От жены толку мало, а сын и дочь — им двенадцать и четырнадцать лет — тоже не помощники. А вот тебе и подмога! Да он много и не возьмёт.

— В среду привезут бетонные кольца, надо будет помочь с колодцем. Приходи через три дня утром, — поглядев на него, ответил я. — И вообще, как тебя зовут, посланец Востока?

— Э-э-э, имя Бахром, а все зовут Паша. Я всё умею делать. Шпаклёвка-маклёвка, всё умею. Колодец быстро выроем. Я утром приду, — сказав это, он быстро исчез в зарослях кустарника.

К моменту моего приезда, в среду, мой новоявленный помощник уже был здесь и сидел на корточках, прислонившись к сараю. Его лицо всё так же сияло добродушной улыбкой. Я выгрузил всё необходимое: верёвки, вёдра, лопаты с коротким черенком и верёвочную лестницу. Пока ждали машину, выпили горячего кофе из термоса, заев его бутербродами, и Бахром-Паша немного рассказал о себе. Таджик с горного Памира, прожил всю сознательную жизнь в Богом забытом кишлаке, а здесь обитает на брошенной даче, постоянно подыскивая подработки. У него был ужасный акцент, а словарный запас русского языка оставлял желать лучшего, поэтому я мало что понял. Примерно через час подъехал «КаМАЗ» и аккуратно свалил бетонные кольца в нужном месте. Осмотрев восемь серых громадин, я рассчитался с водителем и отпустил машину. Переоделся в рабочую одежду, надел резиновые сапоги, понимая, что придётся ковыряться в грязи. Мой помощник был одет так же, как три дня назад. Посмотрев ещё раз на помощника, на его одежду и порванные кроссовки, я понял, кому придётся копать, а кому отвозить землю на тачке в отвал. Ну, нечего делать, надо работать. Махнул рукой помощнику. Дружно взявшись, мы покатили первое кольцо будущего колодца и с грохотом повалили его на землю в нужном месте. Затем принесли верёвки, вёдра, лопаты, верёвочную лестницу и прикатили тачку.

— Ну вот, мой восточный друг Паша, расклад такой. Я буду копать внутри колодца, а ты — поднимать и отвозить, — объяснил ему и показал место отвала за границей участка, взял лопату — и первые комья полетели в тачку. Я планировал выкопать колодец за два дня. Сегодня постараемся одолеть пять метров, что соответствует пяти кольцам, а завтра — остальные два метра. Чем глубже копаешь, тем тяжелее, а на глубине работу усложнят подземные воды.

Работа шла быстро. Я наполнял вёдра, всё глубже вгрызаясь в земные недра. Бахром-Паша шустро поднимал их с помощью верёвки, вываливал в тачку и отвозил за территорию участка. Через два часа работы, да ещё с небольшими перекурами, два бетонных кольца стояли на месте, немного выглядывая из земли.

Я осмотрел сделанное нами и остался доволен. Мы соорудили импровизированный стол и пообедали кофе с бутербродами. Немного отдохнули, покурили и с новыми силами взялись за дело. К шести часам четыре кольца стояли на месте. Прикатили пятое и повалили поверх установленных ранее. Я огляделся. Солнце спряталось за горизонт. Появились тучки, заморосил противный дождь. Подумал: эх, ещё бы рывок, чуть-чуть поднатужиться и последнее кольцо прокопать. Полез по верёвочной лестнице вниз. Спустившись, увидел, что от просочившийся воды глина превратилась в жидкую няшу. Делать нечего, взял лопату и начал в буквальном смысле черпать это месиво и наполнять ведро. Моему помощнику приходилось подолгу ждать, потом с трудом поднимать эту тяжесть, а на меня с днища срывались ошмётки жижи… Пока я ковырялся в недрах колодца, Бахром-Паша положил доску на край кольца и сидел покуривая. Выкапывая под кольцом жидкую глину, я почувствовал, как многотонная масса проседает. Вдруг сверху раздался страшный крик. На меня упало что-то мягкое, больно ударив по плечу и обрызгав грязью. Следом прилетели доска и верёвочная лестница. В темноте я нашарил и поднял на ноги издающего нечленораздельные звуки незадачливого помощника. Он был с ног до головы покрыт жидкой, липкой глиной, трясся от страха и издавал протяжный вой: «Ву-у-ву-у-ву-у». Удивительно, как он удачно приземлился. С пятиметровой высоты упасть на ведро или лопату… не дай Бог! Я схватил его за плечи и встряхнул — вроде успокоился. Но когда почувствовал на плече висящую комом верёвочную лестницу, то и сам ужаснулся. Мы находились на глубине пяти метров, соседи давно разъехались, а самое главное: вода прибывает, а лестница, вот она, в моих руках! И тут я не выдержал. Выдал одной, но смачной тирадой смесь отборного русского мата. Я был готов разорвать бедного Бахрома-Пашу. Но вовремя опомнился и взял себя в руки. Надо было искать выход из этой ситуации. Я посмотрел на помощника. Тот, прижавшись к стенке колодца, трясся от страха и поскуливал. Да, пользы от него никакой. Я потоптался на месте, перемешивая глиняную няшу, и посмотрел вверх, на ещё светлое, но уже темнеющее небо. Вгляделся в стены колодца и прикинул высоту. Даже если он встанет мне на плечи, то всё равно не достанет до края. Это не вариант. Неожиданно появилась мысль.

— Хватит ныть, — сказал я таджику. — Вставай, упирайся руками в одну сторону стены, а ногами — в другую, и двигайся вверх. Ты маленький, лёгкий. У тебя получится.

Он тут же собрался и полез: упёрся сначала руками, а затем босыми ногами (рваные кроссовки куда-то девались). Перебирая попеременно то руками, то ногами, начал быстро подниматься. На высоте примерно трёх метров, то ли нога соскользнула, то ли сил не осталось… Одним словом, Бахром-Паша сорвался и смачно рухнул в холодную глиняную жижу, ещё раз обрызгав меня с ног до головы. Теперь он не ныл и не скулил, а повторял лишь одно слово: «Шайтан, шайтан, шайтан!».

Затея не выгорела. Решил на удачу подбросить ведро с верёвкой: вдруг зацепится за край кольца? Бросили несколько раз, но ничего не получилось. Только набили несколько необязательных шишек. Надо было срочно что-то придумывать! Вода тем временем поднялась до середины сапог, а Бахром-Паша оставался босиком. Представляете: в холодной сентябрьской воде! У меня от безысходности появилась бредовая, к тому же опасная идея. Я привязал верёвку к лопате, а вдруг она зацепится? Закрылись от опасного «оружия» доской, ведром и верёвочной лестницей и начали метать как лопату-копьё. Лопату было легче бросать, чем ведро, самое главное — вовремя спрятаться. Что делать, выхода нет! После пятого-шестого броска лопата неожиданно зацепилась за край колодца. Неужели удача? Я подёргал за верёвку, она держалась крепко — видимо, штык попал в зазор между кольцом и землёй. Я подтолкнул таджика к верёвке. Бахром-Паша всё же весом полегче, к тому же, ему не привыкать летать. Пока он поднимался, как заядлый альпинист, я с улыбкой вспомнил, что Бахром-Паша из горного Памира. Поглядывая с опаской наверх, привязал лестницу к верёвке. Лопата на нашу радость выдержала. Бахром-Паша вылез, вытянул и закрепил верёвочную лестницу. Я вылез и огляделся. Уже стемнело, только на столбах горели фонари, да в редких домиках светились тусклые окна. Но моего бедолагу-помощника нигде не было видно, он куда-то исчез. Я собрал рабочий инструмент и закрыл в сарае. Переоделся в сухую одежду, сел в машину и поехал домой.

На следующее утро часам к десяти был на участке. После вчерашних приключений не столько устал, сколько перенервничал. Но делать нечего, надо кровь из носа с колодцем заканчивать. Моего помощника нигде не было. Заглянул в колодец, там, в водной глади, отражалось утреннее солнце. Лишь когда вытащил всё необходимое для рытья, раздвинулись соседние кусты, и пред мои ясные очи явился помощник. Он был одет в ту же одежду — и как только успел постираться и высохнуть! Правда, вместо кроссовок на ногах красовались стоптанные ботинки. Бахром-Паша с хмурым видом остановился в стороне, боясь то ли меня, то ли колодца.

Я посмотрел на него и позвал:

— Что стоишь? Пошли работать!

Вычерпали из колодца почти метровый слой набежавшей воды. Затем я закрепил лестницу и для надёжности сильно подёргал. Сунул ведро с верёвкой помощнику в руки. Тот стоял в оцепенении, словно заворожённый… Без приключений докопали оставшиеся два метра к обеду. Выпили кофе с бутербродами, покурили. На прощанье пожал Бахрому-Паше руку, поблагодарил за помощь и дал несколько сотенных купюр. На его лице вновь появилась добродушная улыбка и он исчез в кустах только ему известной тропинкой.

Самое интересное, его рваные кроссовки так и не нашлись. Может, действительно шайтан забрал. Вот с тех пор мы наш колодец называем Шайтан-колодцем.

На этом Николай, посмеиваясь, закончил рассказ. Я смотрел на него полными слёз глазами, смеялся и не мог успокоиться. Для него эта весёлая, слава Богу не трагичная история, стала уже затёртой, а то и поднадоевшей. А я слышал её впервые. Пришла Людмила Сергеевна, и на этом кончилось наше чаепитие. Пошли работать. Я с удовольствием набирал воду из неиссякаемого Шайтан-колодца и переливал её в бочки. Носил воду, выливал под деревья и поливал грядки из лейки. Помочь добрым знакомым — уже удовольствие! Под вечер засобирался домой. На веранде домика меня ожидали два наполненных Людмилой Сергеевной пакета. Один с яблоками, другой — с зеленью, морковью, редисом и всякой всячиной.

Попрощавшись, сел в полупустой дачный автобус, это был последний рейс. Посмотрел в окно на освещённую вывеску «Садовое некоммерческое товарищество “Фиалка”» и подумал: завтра ведь надо идти на работу, завтра отключат горячую воду. Это вам не Шайтан-колодец с необычной водой — в нём совсем другая вода…

Поговорку «крышу красят красной краской в крапинку» эти родные сестры в свои три-четыре года не могли не только запомнить, но и полностью повторить. А произнося слово «тёрка», не понимали почему взрослым от этого становилось смешно. Мама сестричек, Алёна Викторовна, пришла работать секретарём в нашу организацию, когда старшей дочери, Наташе, исполнилось три года, а младшая, Соня, родилась через двенадцать лет, но мы уже не работали вместе. Сейчас я не представляю взрослую семнадцатилетнюю Наташу, но она-трёхлетка осталась в памяти. Как и все дети, она ходила в детский сад. Но по разным причинам Алёна Викторовна приводила Наташу на работу к нам в офис. Я порой высказывал недовольство, но обстоятельства бывают выше нас. Когда у нас выдавались короткие перерывы, Наташа читала нам стихи, рассказывала детские истории… Когда у нас было много работы, просто тихо сидела за столом, что-то рисовала или перелистывала книжки. Однажды Алёна Викторовна пришла на работу в плохом настроении и стала жаловаться на дочь. Вчера вечером она отвлеклась и не уследила за ней. Негодница разрисовала фломастером обои в комнате, а главное, на самом видном месте. Наказать-то наказала, но художество уже не сотрёшь…

Прошло несколько дней, и вновь Наташа пожаловала в гости. Во время незатейливого разговора я обратился к ней:

— Наташа, твоя мама недавно жаловалась, что у вас дома кто-то обои фломастером разрисовал. Ты не знаешь кто это мог сделать?

Она открытыми честно-пречестными глазами ответила:

— Не знаю. — И даже покрутила головой.

Я с едва скрываемой улыбкой переспросил:

— А какой рукой рисовала?

Она, не раздумывая, показала правую руку и подтвердила:

— Вот этой.

Мы долго смеялись над незадачливой художницей.

Прошло много времени. Неожиданно я встретил Алёну Викторовну у нашего Драматического театра. Вокруг неё крутилась на трёхколёсном велосипеде девчушка. Оказалось, что это её четырёхлетняя младшая дочь Соня. Мы сели на свободную лавочку и окунулись в воспоминания. Каждый делился интересными событиями из своей жизни за эти годы. Соня постоянно вмешивалась в разговор, задавая десятки вопросов. Лезла на руки и тянула Алёну Викторовну что-то показать. Просилась домой, но с условием зайти в магазин. Вот такой неугомонный ребёнок! Я подхватил её, посадил рядом и тихо спросил:

— Соня, как у вас в детском саду наказывают детей, которые шалят и плохо себя ведут?

Она сразу ответила:

— Садят на стул. Все ребятишки играют, а они, наказанные, сидят на стульях.

Мне было интересно с ней беседовать, и я продолжил:

— А тебя хоть раз наказывали и сажали на стул?

Она с удивлением посмотрела на меня:

— Нет, я всегда хорошо себя веду!

Глядя на её непоседливый характер, я с улыбкой спросил:

— А ты на стуле сколько времени сидела?

Она с детской наивностью ответила:

— Недолго, всего полчаса.

Мы с Алёной Викторовной дружно засмеялись. Девочка с недоумением посмотрела на нас, а потом залилась смехом. Сразу вспомнили сестру Наташу в там же возрасте и смешные истории, связанные с ней. Я подумал: две сестрички с такими разными характерами, разными интересами, а всё же одинаково забавные.

Наступил технический перерыв в работе. Я пошел на балкон покурить и невольно залюбовался видом нашего города с высоты шестнадцатого этажа. С одной стороны, вдоль Трансиба, стоят белокирпичные «хрущевки», утопая в кронах тополей, а с другой — недавно построенные высотки, отблескивающие в окнах многоцветием заходящего солнца.

Чуть поодаль проходит многополосная магистраль, в обе стороны спешит разномастный автомобильный поток, равномерный шум доносится даже до таких высот, где нахожусь я, но иногда перебивается грохотом проходящих поездов. А дальше, за дорогой, в поле, словно однорукие великаны, стоят строительные краны, вокруг которых снуют люди-муравьи, возводя очередной дом-муравейник.

Из года в год наша сибирская столица становится краше. Строятся новые микрорайоны с торговыми центрами, широкие дороги с транспортными развязками, расширяя границы и оправдывая название «столицы деревень», но в современном смысле. Город растет не только в ширь, но и поднимается вверх. Хоть я родом не из него, но прожил большую часть жизни здесь, полностью сроднился с ним, ставшим мне второй родиной. Мне по роду деятельности приходится мотаться по всему городу, видеть и сравнивать архитектурные изыски, контраст между купеческими особняками и современной застройкой, зданиями в стиле соцреализма и «хрущевками».

Забыл представиться, меня зовут Юрий, коллеги называют меня по-простому — по батюшке. Профессия моя незаурядная. Я установщик дверей в мебельном магазине-салоне. Помогаю землякам подобрать по вкусу, дизайну, а иногда и по кошельку, подходящие двери, и быстро, аккуратно установить их. Я работаю на этом поприще пятнадцатый год, и работа мне нравится — мне нравится радовать людей.

Как и в других профессиях, у нас происходят интересные, а иногда курьезные и даже невероятные истории. Одну из них, происшедшую со мной, я и хочу вам рассказать.

Началось все в пятницу, в начале рабочего дня — не тринадцатого числа, как вы можете подумать, а двадцать четвертого, в обычное солнечное утро. Появился я в магазине ровно в девять ноль-ноль, чему был удивлен не только сам, но и коллеги. Мы, установщики, приходим на работу позднее, с открытием магазина покупателей почти не бывает, и нам нечего делать. Но сегодня я появился после двухдневной отлучки — было много заказов и пришлось мотаться по всему городу.

Зайдя в магазин, я направился к менеджеру, который выдавал заказы. Когда он увидел меня, на его лице появилась счастливая хитрая улыбка. Зная его, можно было ожидать любого подвоха. Так и получилось. После того как мы поздоровались и пожали друг другу руки, менеджер с улыбкой на губах, начиная издалека, выпалил: где ты был, мол, мы тебя два дня ждем, заказчик хочет, чтобы двери установил именно ты, как самый опытный специалист. И, как бы невзначай, называет адрес в микрорайоне новой застройки, на краю города, у черта на куличках. У меня сразу настроение упало. По таким заказам, где еще дорог-то нет, мы с таким нежеланием ездим! Но что поделаешь, работа есть работа. А менеджер втихушку подсовывает готовый лист заказа.

«Все нормально, хороший заказ, — видя мое настроение, менеджер подбадривает меня. — Надо поставить две межкомнатные двери. На девятом этаже — весь материал на месте. Приезжай и устанавливай на здоровье. Хозяин ждет тебя после шести часов. А вот на десятом этаже в этом же подъезде какой-то крутой чувак. Сам приезжал, выбрал дверь, все оплатил, ключи вот оставил. Номер мобильника возьми, как приедешь, позвони ему. Да, еще, чуть не забыл, ключ в замке немного заедает. Давай бегом на склад, сегодня пятница, ревизия».

Сажусь в трудовую кормилицу-автолошадку, на складе получаю дверь и все к ней причитающееся и, покрутившись по новым районам, к обеду подъезжаю к злополучному дому. Это была 4-подъездная шестнадцатиэтажка, «укутанная» новеньким асфальтом с удобной парковкой. Дом не был полностью заселен. Двор казался пустым, только работники службы озеленения высаживали саженцы вдоль стены. Удобно припарковавшись, я поднял на лифте на десятый этаж все необходимое для работы. Вставил ключ, но он не поворачивался. Зае­дал. Немного повозившись с замком, я открыл дверь. В квартире ремонт почти закончен, остались небольшие недоделки. Всегда интересно посмотреть на современный дизайн квартир! Ремонт мне понравился, неброско и со вкусом. Кстати, дверь гармонично вписывалась. В комнате лежали нераспакованные коробки, какая-то аппаратура, телевизор. Вспомнив, взял мобильник и позвонил хозяину квартиры. Объяснил, что нахожусь на месте, и спросил пожелания по установке двери. Он оказался человеком с характером, и мы долго обсуждали, как ставить дверь, не понимая друг друга. В результате я плюнул и решил делать работу как умею. Вышел в коридор, покурил, немного успокоился и принялся за работу.

Когда дверь стояла на месте, дожидаясь последнего аккорда (после того как подсохнет пена, останется прибить опанелку и установить ручку), в дверь постучали. Вообще-то у нас правило: в чужих квартирах мы не открываем. Но стук повторился несколько раз, стучали настойчиво. Пришлось открыть.

На пороге стоял мужчина из соседней девяносто пятой квартиры и в недоумении смотрел на меня.

«Мужик, ты у меня должен был ставить эту дверь!» — злобно прокричал он.

Я сообразил, что это и был тот самый неведомый заказчик, с которым я разговаривал по телефону, и понял, что установил проклятую дверь не в той квартире! В ужасе и с трясущимися руками я достал листок заказа. Посмотрел на адрес заявки и на номер квартиры — цифры совпадали, и передал его мужчине. Он долго всматривался, видимо, не веря глазам, неожиданно побледнел, поняв, что сам является виновником происшествия. Начал передо мной извинятся, приводя кучу причин, как такое могло случится. Мне на них было наплевать, надо было выкручиваться из неприятной ситуации.

Вдруг прозвучал сигнал приехавшего лифта, створки открылись, из нее вышел мужчина и направился в нашу сторону. Подойдя к нам, он посмотрел на соседа, затем на меня, потом на открытую дверь своей квартиры, и с недоумением спросил: «Ну, и что?».

«Мы вам новую дверь поставили, но, правда, по ошибке», — промямлил незадачливый заказчик и начал оправдываться. Хозяин квартиры заглянул внутрь, оглядел установленную дверь и сказал:

— А на хрена она мне нужна? Убирайте. Завтра на этом мес­те арку установят.

Что мне оставалось делать? Потихоньку перетащил инструмент в соседнюю квартиру и пошел демонтировать дверь, благо пена не успела подсохнуть. Настроение, как вы сами понимаете, было испорчено. Работу пришлось начинать заново. Проштрафившийся хозяин, правду сказать, помогал по мере сил, искупая вину. Когда дверь была установлена и пропенена, а я ожидал ее просушки, в квартиру громко постучали. От стука я вздрогнул, на душе заскребли кошки, — опять по мою душу? Так и есть.

На пороге стоял незнакомый мужчина, его взгляд сразу направился на меня.

«Я с девятого этажа. Целый час вас жду», — с претензией сказал он.

Я печально посмотрел на него и вымолвил: «Сейчас доделаю, немного осталось, и приду».

Вот так, стоя на балконе девятого этажа и оглядываясь вокруг, думаешь, как необыкновенно красив наш ночной город. Глядя в небо, усыпанное мириадами сияющих звезд, угадываешь знакомые созвездия, даже можешь увидеть «падающую звезду» и загадать заветное желание. А там, внизу, в темноте, видны очертания берегов Туры, в водах которой отражаются фонари. Вокруг проглядываются силуэты огромной стройплощадки с недостроенными домами и башенными кранами.

Я посмотрел на часы — половина второго. Наконец-то закончился этот ненормальный день. Надо потихоньку собираться домой. В пустой комнате, похрапывая, спит на матрасе хозяин квартиры, так никуда и не уехавший. Пройду тихонько в коридор, чтобы не разбудить, соберу инструмент и защелкну замок. Сяду в свою «Калину» и поеду домой, чтобы забыть этот день как страшный сон.

*   *   *

Пес Полкан на базаре кость продавал.

Видное место нашел, где торгует развал.

Вечером кость приготовил к продаже, 

Тщательно начисто вылизал даже 

Да спрятал надежно. Полкан — не простак, 

много в округе ушлых собак!

Утро настало, пес шмыг на базар, 

вместе со всеми несет свой товар.

Ухмыляясь, смеется торговый народ:

Что за торгаш! И товар еще тот!

А Полкан не глядит на ухмылки людей —

Вкусная, сочная кость, покупайте скорей!

Но никто не спешит к продавцу, 

Видно, не нужен товар, не к лицу.

Для начала ворчал, от обиды скулил, 

Даже служил, как хозяин учил.

Так весь день просидел бедный пес, 

Поморозив на рынке и лапы, и нос.

И понял Полкан, в теплой будке лежа

И от обиды собачьей немного дрожа —

Косточка эта Полкану важна, 

В новогоднюю ночь как подарок нужна!

Тифломир 

Как-то сын пришел к отцу,

и спросил Антоха:

«Папа, я надел свои очки, 

вижу все же плохо.

В школе стал читать рассказ 

С ярким тигром на страничке, 

закружились буквы вдруг, 

разлетелись, словно птички!

Вот теперь я не пойму, 

Как построить буквы в строчку.

Говорят, пора учить 

непонятные мне точки.

В школе часики нам дали, 

чтоб за временем следить.

Раз на кнопку — время скажут, 

пора мне в школу выходить.

Ах, этот петушиный крик, 

ведь утром встать — такая драма.

Зачем будильники в часах, 

ведь все же утром будит мама?

Всегда стараюсь быть опрятным, 

но маме нужен твой ответ:

“Где замарал свои штанишки, 

и почему порвался кед?”.

Все говорят: ходил бы с тростью, 

да не пойму, какая связь, 

ведь все равно зайду я в лужу 

и, как свинья, найду я грязь.

На уроке разъясняли 

всяких случаев пример, 

очень важно — нам сказали —

подружиться с ТСР.

Что за хитрые 3 буквы?

Объясни ребенку впрок, 

ты (как мама отмечает) 

у нас классный педагог!».

А отец чуть-чуть подумал, 

натянув очки на нос, 

строго сыну отвечает:

«Важный задал ты вопрос.

Я ведь с детства зреньем маюсь, 

отучиться все же смог, 

расскажу тебе, что знаю, —

я ведь тифлопедагог.

Я бы дал такой совет:

кто страдает зреньем с детства, 

поподробнее узнать, 

чем помогут тифлосредства.

Вот, к примеру, для незрячих 

всяких трудностей не счесть.

Чтоб прийти, не заблудится —

трость и навигатор есть.

Есть удобный телефон, 

где на связи всегда мама.

Чтоб зайти в всемирный net —

есть в компьютере программа.

С другом можно на досуге 

в тифлошахматы сыграть 

и, улегшись на диване, 

запись книжки почитать.

По желанью каждый может 

в интересном мире жить.

Очень важно всем ребятам 

с тифлосредствами дружить!

Вот еще один секрет —

есть для девочек программа, 

на любой вопрос ответить 

им поможет “Тифломама”.

Учит быть всегда опрятной, 

кашу вкусную варить, 

гладить, шить, посуду мыть, 

рукоделие творить.

Научить мужскому делу 

и дождаться результата —

каждый мальчик должен знать —

вам поможет “Тифлопапа”.

Парту в классе починить, 

колесо приделать к раме, 

лампу в люстре поменять:

вот он плюс к такой программе.

Мы живем среди незрячих, 

интересный мир вокруг, 

но живем одной семьею, 

необычный этот круг.

В нем есть все и понемножку, 

есть изгой и есть кумир.

Он огромен — как планета 

под названьем Тифломир».

*   *   *

Беседка. Длинные аллеи, мечты и вздохи при луне,

И дивный сад, что нас взлелеял, на память вновь приходит мне…

Наш дивный сад! Но сколько ж весен мгновеньем 

        кратким пронеслось?

Длиннее стали ветви сосен, о чем мечталось — не сбылось!

Брожу один я по аллее, усадьба в досках — настежь дверь, 

И где тот сад, что нас взлелеял? Здесь тихо… пусто все теперь.

Скрипят разбитые ворота, на крышах галки, воробьи, 

Тоска, волнения, заботы… воспоминанья трут мои.

*   *   *

Мы бродили по горам, хоть и трудно было нам, 

Но мы шли к святой горе рано утром на заре.

Из-за мрачных темных туч пробивался солнца луч, 

Освещая нам вершины голубых прозрачных гор.

Ветер рвался из долины к морю, солнцу на простор.

Чудеса я видел тут… горы из морей растут!

Санкт-Петербург

Поэт, актёр. Родился в 1972 году в Санкт-Петербурге. Проблемы со зрением были с детства, в 16 лет полностью ослеп. Потом начались проблемы со слухом, сейчас у Михаила два слуховых аппарата на оба уха. Работал на предприятии ВОС, состоял в шахматном клубе. С самого детства много читает и пишет стихи. Актёр театральной школы «Инклюзион», сыграл главную роль в спектакле «Ночи Холстомера» по повести Льва Толстого «Холстомер». Шорт-лист литературного конкурса «Со-творчество» (2019). Публиковался в сборнике «Зоркое сердце» (2019). Живёт в Санкт-Петербурге.

Творчество

«Мы бродили по горам…» (стихотворения)

Было это в середине 80-х. Мы с мамой работали: мама инженером на заводе, я в библиотеке. Я ещё училась заочно на библиотечном факультете института культуры. Мама мне помогала. Время было заполнено до предела. Мы редко могли куда-то выбраться. 

Но однажды в День Победы мы решили погулять в Парке культуры им. Горького. Погода была чудесная, солнышко, сидеть дома не хотелось. 

Мама перенесла войну ребёнком. Она рассказывала, как было голодно и страшно.

Помнила, с какой радостью встретили люди Победу, как обнимались и плакали. И спустя сорокалетие ей захотелось оживить воспоминания.

В парке было празднично. Нарядные разновозрастные люди, многие с детьми, гуляли по дорожкам, сидели на лавочках, катались на каруселях… 

Мы с мамой пошли по главной аллее, где встречались ветераны. Видели, как подходили бывшие воины к своим товарищам, обнимались и усаживались  вспоминать былое.

Неожиданно я заметила одинокого дедушку. «Мам, давай подарим ему цветы!» — предложила я. Мы купили симпатичный букет и вручили ветерану. Как же он обрадовался! Просиял, очень благодарил, целовал нам руки… 

Они с мамой разговорились. Я не слышала слов, но по лицам и движениям угадывала суть. Видимо, сначала дедушка рассказывал о себе, военном прошлом. Мама внимательно слушала, и в какой-то момент у неё на глазах выступили слёзы. Потом разговор перешёл на нас с мамой. Мама показала ему несколько дактильных букв, иллюстрируя, как со мной разговаривают. Он спрашивал что-то ещё, мама отвечала, и я ловила на себе его тёплый взгляд. 

Тут к нашему ветерану подошли два товарища. Он радостно занялся ими, а мы с мамой отошли в сторону. Сели на лавочку, и она дактильно передала мне их разговор. Ветерана звали Николай Степанович. Он прошёл всю войну, был ранен, ходил с палочкой. После войны окончил пединститут, 30 лет работал учителем математики, вышел на пенсию. Жена умерла, остались два сына, внуки. По дому всё делал сам, помогал детям. Узнав о моей инвалидности, заинтересовался моей учёбой, работой, отношением ко мне людей, маминой помощью. Сказал, что мы заслуживаем орден за эту борьбу в трудных условиях. Спрашивал и о моих бытовых навыках, советовал не слишком меня опекать…

«Хороший дедушка!» — вздохнула мама. «Да», — подтвердила я. Мне хотелось, чтобы Степаныч стал моим отчимом или просто другом. Казалось, он всё поймёт в наших с мамой трудностях, подскажет правильный выход… Я промолчала.

Мы с мамой встали и пошли к выходу. Нас догнал молодой человек. Поговорил с  мамой, что-то записал и ушёл. «Это его внук Алёша, — объяснила мама. — Попросил мой телефон». 

Через пару дней раздался звонок. Мама с улыбкой показала мне буквы Н.С. Пока говорила, улыбалась. Положив трубку, сказала: «Он рад был познакомиться. Спросил, как дела. У него ремонт квартиры. Закончится — встретимся». 

Степаныч звонил не раз. Расспрашивал о житье-бытье, давал дельные советы. Мама расцветала от этих звонков. Я была рада за неё. И наша бабушка улыбалась, чувствуя состояние дочери. Обычные дела шли легче, мы много шутили, смеялись. Потом у меня началась сессия. Мама ездила со мной, помогала записывать лекции. Степаныча мама предупредила, он пока не звонил. 

Но однажды, когда я сдавала экзамен, а мама ждала в коридоре, дома раздался звонок. Бабушка взяла трубку. Мужской голос назвал имя мамы. Бабушка сказала, что её нет дома. Голос вздохнул, прошептал что-то невнятное и отключился. Я в это время получила «пятёрку», вышла к маме, и мы поехали домой. Услышав от бабушки о звонке, встревоженная мама позвонила Степанычу. И успела. Нарочито бодрым голосом он сообщил, что «немножко заболел», но постарается быстро поправиться. Мама предложила его навестить, он поблагодарил и отказался. Сказал, что ничего серьёзного нет, выздоровеет и мы увидимся. Пожелал доброго здоровья и успехов. 

На другой день позвонил его внук Алёша. Рассказал, что дедушка болел давно и тяжело, но держался, делал всё, что мог, двигался, радовался жизни… Разговоры с моей мамой его ободряли, давали силы терпеть боль. 

В тот день приступ был особенно сильным. Николай Степанович и набрал наш номер. После разговора с мамой улыбнулся… и впал в кому, из которой уже не вышел. 

Мама ездила на прощание. Меня не взяла. Вернувшись, рассказала, что народу было много. Его любили и уважали.

В душе остался тёплый лучик от встреченного в День Победы хорошего человека. Лучик поддерживал в трудных ситуациях, оставаясь в памяти добрым, обнадёживающим взглядом солдата, учителя, друга.

Недавно Николаю Степановичу исполнилось бы 100 лет.

Родилась я здоровой, развивалась нормально. Но в полтора годика перенесла тяжёлое заболевание, после которого «поехали» зрение, слух, движения… В моём дошкольном детстве видела и слышала я ещё прилично, а ходила плоховато, шатко, и руки не очень слушались. Для развития моторики рук врачи велели мне раскрашивать картинки. Я это действо очень не любила. У меня вечно линии вылезали за контуры рисунка. Занимался со мной дедушка Миша, мамин папа. Он покупал «раскраски», карандаши, усаживал за стол. Уговорить меня, упрямицу, было не просто.

— Дед, раскрась за меня! — отнекивалась я.

— Если я раскрашу за тебя, все сразу поймут, что это не ты, — дипломатично отвечал дедушка.

— А ты сделай похуже, — не унималась я. — Чтобы у тебя тоже линии выходили за границы!

— Зачем? — удивился дед. — Я привык делать всё аккуратно. Вот смотри! — Он взял карандаш и ловко закрасил медвежонка. Нигде не торчали линии. — И ты так можешь! — Он дал карандаш мне, накрыл мою ладошку своей рукой и водил ею, не давая карандашу выезжать за пределы.

Так мы одолели второго медвежонка. А третьего покрасила я сама. Он получился лохматым. Мы с дедушкой решили, что этот медвежонок шалун, лезет драться, и ему расцарапали шёрстку. Но, глядя на своих аккуратных братьев, он исправится обязательно. Я старалась.

— Ты всё сможешь! — подбадривал меня дедушка. Он разрешал мне делать то, что я могла. И твердил:

— Ты всё сможешь!

Несмотря на гнев бабушки, под его руководством я училась самообслуживанию. Когда мама приходила с работы, мы хвалились моими достижениями, сияя от счастья. Но главной моей радостью были спички. Дедушка работал продавцом в табачном киоске. Часто брал меня с собой. К моему восторгу, поручил мне выдавать спички. Покупатели улыбались, видя маленькую кудрявую помощницу. Я не всегда разбирала их речь. Дедушка чётко повторял мне, сколько надо коробок спичек, и я мчалась к ящику. Старательно отсчитывала коробочки, несла их к окошку, вручала людям. Это мне очень нравилось. Бабушка приходила помочь дедушке, приносила обед. Увидев впервые мою беготню со спичками, кинулась отнимать. Сердилась и выговаривала мужу, что гоняет больного ребёнка. Дед мягко отстранил её:

— Ничего, ничего, ребёнку это полезно!

А мне, сникшей от бабушкиного наскока, ободряюще бросил своё излюбленное:

— Ты всё сможешь!

Чтобы не вступать в лишние препирательства с бабушкой, мы ставили на видном месте большие часы, и, зная время её прихода, я чинно усаживалась на табуретку, занятая своими «раскрасками», а едва она уходила, вновь принималась «продавать» спички. До сих пор радует их смолистый запах…

К сожалению, дедушка принёс с войны больное сердце, и в какой-то момент оно не выдержало нагрузки… Мне, шестилетке, сказали, что дед уехал в гости к родным на Украину. Я долго ждала его возвращения. Приставала к маме:

— Скоро дедушка приедет?..

Лишь пойдя в школу, поняла, что он уже не вернётся…

Но его замечательная фраза: «Ты всё сможешь!» — осталась в душе, поддерживая в трудные моменты, напоминая, что мы, инвалиды, отнюдь не столь беспомощны, как многим кажется…

С четой Егоровых я познакомилась в литстудии инвалидов «Друза». Пришла я, как обычно, одна (волонтеров тогда не было), надеясь, что кто-то из присутствующих мне попишет. Там все слышали.

И вдруг вижу: маленькая, приятная женщина старательно пишет высокому, худощавому человеку в очках, и он читает, низко склонившись над столом. Рядом стоят костыли.

Узнав, что я тоже не слышу, Надя — так звали женщину — охотно стала показывать мне написанное. С этого дня началась наша дружба.

Владимир Андреевич родился и вырос в Москве. Читать научился рано. Писать стихи начал лет в 12. Однажды послал свои стихи на какой-то конкурс. И в итоге очутился в литературном кружке Московского дома пионеров, который вела замечательный педагог, детская поэтесса Ольга Высоцкая.

Бывали там К. Симонов и Л. Кассиль. Эти занятия много дали Егорову. После школы он хотел поступить в Литинститут. Однако обстоятельства сложились так, что эту мечту пришлось оставить. Но стихи писать Владимир не бросил. Пошел работать на завод. Окончил технический вуз, был инженером. Затем перешел в НИИ радиосвязи, где проработал 21 год.

Прервать научную карьеру заставила инвалидность. Вследствие диабета развилась гангрена ног. Спасая ноги, Егорову давали антибиотики, от которых наступила глухота. Зрение тоже падало. Но Владимир Андреевич не замкнулся в своих бедах, не утратил веры в людей. К неудачникам он себя не причислял, считал, что свою судьбу человек создает сам. Он начал искать единомышленников. Это привело его в «Друзу».

Егоровы всегда встречали меня приветливо, охотно общались. Надя сама была инвалидом, ходила с палочкой, но слышала и видела нормально. У нее был четкий, крупный почерк, звонкий голос. Даже я иногда могла ее расслышать.

Егоров не знал ни жестов, ни дактиля. Кое-как он разбирал громкую речь возле уха, но в основном ему писали. Я немного научила его ручной азбуке, однако привычки к ней у него не сложилось. Мы говорили руками — медленно, с трудом, только когда писать было неудобно.

Детей у Егоровых не было, родители умерли. Жили они вдвоем в небольшой уютной квартире, любя и поддерживая друг друга. Оба были общительными людьми, к ним часто приходили гости. Надя помогала мужу в общении.

Официально слепоглухим Егоров не был. У него уже имелась группа по общему заболеванию, и добиваться новой инвалидности не имело смысла. Он шутил: «У меня первая группа по ногам. По глазам могут дать вторую, по ушам — третью. Так не лучше ли сразу дать шестую?».

Он вообще был веселым, жизнерадостным человеком, умел превратить в юмор любую житейскую трудность. Ездили мы с членами литстудии в дом отдыха, там фотограф предлагал свои услуги. На мое приглашение щелкнуться Егоров ответил стихами:

Иметь за 10 рэ два фото 

Мне почему-то неохота.

Уж лучше я пойду к пруду 

И в нем лицо свое найду.

Говорю, что фото на память останется. На это последовали новые вирши:

Хоть не могу я воду пруда, 

Как фото, положить в карман, 

Но ведь и не ищу я чуда, 

Мое лицо со мной повсюду, 

А фото — фокус и обман.

Объясняя свое решение, он подытожил:

На фото ведь рога под шапкой, 

Да и копыта в башмаках.

А если пруд задернут травкой, 

Я всех оставлю в дураках!

Такие шутливые экспромты он выдавал часто, вызывая безудержный смех. Но писал и серьезные стихи. Я привела его в «Камертон» — объединение глухих литераторов.

Однако наши поэты встретили нового коллегу весьма иронично, раздраконили его творения в пух и прах. Егоров даже расстроился сначала. Но критика его не обидела, а подхлестнула. По словам Нади, он «работал и работал». Стал завсегдатаем «Камертона».

Никакие расстояния и трудности Владимира Андреевича не пугали, он летал на костылях, как на крыльях. Надя не всегда могла сопровождать мужа, часто болела. Но он приспособился ездить сам. Смело обращался к людям, прося что-то написать, сказать погромче.

Егоров очень любил жену, много стихов посвятил ей. Она была в больнице, а он заклинал:

Отдай все силы для борьбы!

И — не сдавайся! Зубы стисни, 

Но не бросай две наши жизни 

На произвол слепой судьбы.

Надиных сил не хватило… Егоров постарел, поседел, но держался. Показывал фотографии: Надя в гробу лежала, как спящая царевна… Он написал о жене:

Я понимаю, ты была святою, 

Терпя, прощая, веря и любя.

Диабет — болезнь коварная. Задавленная гангрена ног опять дала о себе знать, Владимир Андреевич уже не выходил на улицу. Мы с сотрудником редакции «ВЕС» («В едином строю» — журнал Всероссийского общества глухих) В. Скриповым навещали его дома. Ему кто-то помогал из родственников. Егоров, как всегда, шутил, был спокоен, собран. Дал нам стихи для публикации. Готовился вскоре лечь в больницу. Верил, что врачи его спасут, как это бывало не раз. Стихи напечатали в «ВЕСе». Мне дали гонорар для Егорова. Моя мама стала созваниваться с его родственниками, чтобы передать деньги. Владимир Андреевич лежал в больнице, в тяжелом состоянии. Велели позвонить ему через два дня. А через два дня Егоров умер…

В душе остался образ летящего, как на крыльях, человека, стремящегося к людям, к общению, любви, радости — вопреки всем невзгодам.

Так рвется пойманная птица 

Из пут настигнувшей беды…

Прошли годы, но когда бывает особенно трудно, я вспоминаю Егорова, его внимательные, понимающие глаза, в которых порой вспыхивали шаловливые искорки.

Он словно ободряет издалека:

Ничего, пробьемся! Жизнь прекрасна и удивительна!

Будем стойко нести свой крест!

Такие слова я слышала от него живого. Это очень поддерживало.

Память детства

Я когда-то малышкой была,

Папу с мамой за ручки вела.

Я ужасно любила шалить,

Их, родимых и милых, дразнить.

Но они были разные все же,

И реакции разные тоже.

Вот однажды куда-то мы шли,

Вдруг я ножки поджала свои

И повисла у них на руках,

Как на тросах… У мамы был страх.

Все боялась, что я упаду.

Отлупила меня на ходу.

А отец улыбнулся слегка.

ЦНС у спортсмена крепка!

Он меня, шалунишку, поднял,

Вверх подбросил и ловко поймал.

Маме нежно погладил плечо,

Не волнуйся, мол, все ничего!

Случай этот остался в душе.

Папа сдал на крутом вираже.

Был разрыв, а затем он погиб.

Камнепад, горный смерч его сшиб…

Жизнь хлестала меня без конца.

Не хватало поддержки отца…

Аналогия

Я плыву на плоту. Тишина. Пустота.

Лишь бескрайние волны несет океан.

Неужели подходит к концу маета,

Что зовется судьбой? Или это обман?

Снова шторм… Боже мой! Плот летит в никуда.

Погибаю… Рука ухватилась за штырь.

А вокруг лишь соленая, злая вода

И открытая настежь небесная ширь…

Сил немного совсем… Вот сейчас, вот сейчас,

Если так суждено… Помолюсь и вздохну,

Полюбуюсь на солнце, вздохну еще раз,

Отцеплюсь и пойду потихоньку ко дну…

Светлый луч пробежался по стылой волне.

Напоследок глотнули глаза красоту…

Чьи-то руки метнулись поспешно ко мне…

О, спасенье пришло! Я лежу на борту…

Тихо, сухо, тепло… Врач с надеждой глядит.

У матросов веселые лица.

И не знает никто, сколько бурь впереди,

Но кораблик наш к берегу мчится!

Эта статья была опубликована в конце прошлого века. Учительница А. Я. Акшонина давно на пенсии. Но и сейчас принципы ее работы со слепоглухими детьми могут быть кому-то полезны.

Солнышко в классе 

Я открыла дверь и зажмурилась от бьющих из окна ярких солнечных брызг. Мне на помощь тут же заспешила маленькая полноватая женщина. В обрамлении солнечных лучей она была похожа на светящийся шарик.

«Ходячее солнышко», — с улыбкой подумала я, усаживаясь на предложенный мне стул.

«Здравствуйте, Лена! Добрый день, Леночка!» — приветствовали меня дети дактильной азбукой. Только после того, как все поздоровались, Алла Яковлевна продолжила урок.

«Давай немножко послушаем», — просит она ученицу. Берет руку девочки, кладет себе на горло, четко произносит слова. Девочка голосом повторяет. За каждое правильное повторение Алла Яковлевна хвалит, ласкает ребенка. В случае неверного ответа с улыбкой предлагает послушать еще — внимательно! — и подумать: длинное слово или короткое, на что оно похоже? Какие там слышатся звуки? Затем учительница говорит в микрофон слухового аппарата, прикрывает губы, открывает губы — использует все возможности, чтобы хоть немного развить слуховое восприятие.

Дети здесь необычные. Они не только не слышат, но и очень плохо видят. Их зрение нельзя перегружать. В классе, как правило, 3 ученика. Очки, лупы, настольные лампы, крупно написанные фломастером тексты — все это призвано щадить слабые глаза детей.

Как-то в печати промелькнуло: группа обучения слепоглухих детей школы НИИД (Научно-исследовательский институт дефектологии. Ныне ИКП РАО — Институт коррекционной педагогики Российской академии образования), где трудится Алла Яковлевна Акшонина, укомплектована слабовидящими глухими, потому что педагоги решили облегчить свою работу. Автор этих строк наивно полагала, что наличие у детей зрения, хоть и плохого — меньшая трудность для обучения, нежели полная слепота. Знала бы она, что именно слабовидящие глухие скорее усваивают жесты, и научить их говорить — намного сложнее, чем совсем незрячих глухих, которые в силу дефекта вынуждены привыкать к грамотной дактильной речи «в руку»! Конечно, разные бывают случаи, к каждому ребенку нужен свой подход. Алла Яковлевна хорошо это знает.

К ней попадают очень трудные дети. Иных считают умственно отсталыми, необучаемыми. Но она работает и работает — глядишь, через несколько лет ребенка не узнать — умный, грамотный, спокойный… Как же этого достигает Алла Яковлевна?

Вадик был эмоционально неуравновешенным, терзал кошек, бил учителей. На уроках не желал заниматься. Если попадалась трудная задача, в гневе отбрасывал тетрадь, резко разрубая руками воздух: «Не хочу! Не могу!». Алла Яковлевна ловила беспорядочно летающие ладошки ребенка и, зажав их в своих маленьких сильных руках, несколько секунд близко, глаза в глаза, всматривалась в мальчика, как бы передавая ему свою спокойную энергию, затем ласково, но решительно говорила: «Нет, ты можешь, можешь!» — пододвигала тетрадь притихшему буяну, предлагала: «Давай вместе думать!» — и потихоньку, шаг за шагом, они осиливали задачу. Радовались тоже вместе. «Вот видишь — можешь! — подводила итог Алла Яковлевна. — А ты…» 

И она юмористически изображала предыдущее поведение Вадика, вызывая у него добродушно-виноватый смех над самим собой. Теперь на милого, воспитанного юношу, каким стал Вадик, приятно посмотреть, и не верится, что его когда-то сочли… дебилом.

Алла Яковлевна никогда не заставляет детей насильно делать то, что им не хочется, не навязывает свою волю. Она старается убедить, объяснить, как надо поступить, и что будет, если сделать наоборот. Объясняет на доступном ребенку языке, часто с шуткой.

У малышей после обеда тихий час, а Оля спать не хочет. «Оля без меня не попадет под машину? Пожар не устроит? Стекло не разобьет?» — допытывается Алла Яковлевна. «Нет!» — смеется девочка. И они спокойно договариваются, что Оля посидит в классе, порисует. А захочет спать — пойдет и ляжет.

На уроке чтения Алла Яковлевна показывает ребятам новую книгу, стараясь заинтересовать их, увлечь. «Вы хотите читать эту книгу?» — спрашивает она. «Хотим!» — отвечает группа. Только тогда начинается работа над текстом. «А если скажут: “Не хотим?”» — подкалываю я. «Не хотят — значит, не будем, — спокойно объясняет Алла Яковлевна. — Значит, это им не интересно».

Вот что в ней покоряет — доверие, уважение к ребенку, хоть и слепоглухому. Пусть он еще многого не знает, не умеет, но он человек, личность, у него тоже есть свое человеческое достоинство, и его нельзя грубо попирать. Насилие рождает только страх и злобу. С этими детьми нужно особое терпение, и тем, кому его не хватает, лучше не лезть в тифлосурдопедагогику.

Но это, конечно, не значит, что Алла Яковлевна идет на поводу детских капризов и недостатков, все разрешает. Плохие привычки ребят она старается потихоньку исправить. Вот маленький Антон лезет в сумку учительницы. Алла Яковлевна мягко отводит руки ребенка, качает пальцем, — нельзя, мол. Мальчик отходит, но через 5 минут, видя, что педагог занят, вновь устремляется к сумке. И опять Алла Яковлевна терпеливо показывает: нельзя. Затевает с ребенком игру, чтобы отвлечь его внимание от вожделенной сумки.

С Антоном вообще много проблем. «Какая сейчас погода?» — спрашивает Алла Яковлевна. Вместо ответа мальчик бьет себя по лицу. Аутизм! Ребенок очень замкнутый, весь в себе, не хочет общаться.

Учительница берет малыша за запястье и, не давая его рукам делать иных движений, кроме дактильных знаков, повторяет вопрос, добивается вразумительного ответа. Мальчик втягивается в разговор, дальше общение идет легче. «Молодец, Антон! — хвалит педагог. — Теперь одевайся и иди на улицу». Ребенок выполняет только половину команды и в пальто застывает в коридоре. Алла Яковлевна берет его за руку, выводит на крыльцо.

«Может быть, он не понял?» — предполагаю я. «Понял, — отвечает учительница. — Он умный. Но он ушел в себя». Она надеется, что постепенно выправит душу Антона, повернет его лицом к людям. Будет вот так, осторожно и настойчиво, помогать преодолевать зажатость, отчуждение, а потом, глядишь, мальчишка приобретет собственные навыки.

А Паша — ябеда. Алла Яковлевна очень не любит ябед, и Пашины доносы ее раздражают. Но ему она только мягко внушает: «Нельзя плохо говорить о детях. Не надо».

Света поранила палец и показывает учительнице. «Ты плакала?» — Алла Яковлевна шутливо рисует на щеках слезки. «Нет!» — смущается девочка. Она уже большая. Она не плачет из-за такой ерунды. Не плакала Света и тогда, когда было плохо с почками, мужественно переносила необходимые процедуры. Алла Яковлевна считает, что дети должны расти стойкими — тогда они не пропадут в жизни.

Но воспитать эту стойкость можно только любовью, лаской. Грубость, авторитарный тон подрывают нервную систему ребенка, и без того ослабленную болезнью. Алла Яковлевна, даже распекая провинившихся, выражая обиду и недовольство, делает это так, что дети чувствуют: она их все равно любит, и стараются больше ее не огорчать. Учительница много ласкает, целует детей, часто прямо на уроке, когда они радуют ее ответами. Ее научил этому замечательный ученый А. И. Мещеряков. Он советовал в равной мере ласкать и девочек, и мальчиков, чтобы они не были озлобленными, черствыми. И действительно, воспитанники Аллы Яковлевны очень отзывчивы, доброжелательны.

Алла Яковлевна хочет, чтобы дети полюбили читать. Она считает, что книга может не только спасти от одиночества, дать пищу уму, воображению, но и помочь обрести опыт жизни, улучшить речь, что особенно важно для слепоглухих. И ее уроки чтения необычны, они заставляют думать.

Учитель не боится задавать детям трудные вопросы типа: «Что общего и что различного у Маугли со слепоглухими?». И дети размышляют, ищут, спорят, а она с хитрой улыбкой подбрасывает дровишки в костер их любознательности, одновременно поправляя речь, уча правильно выражать свои мысли. Ее уроки заражают творческим поиском, и мне они тоже интересны.

Когда-то Алла Яковлевна мечтала стать преподавателем литературы (может быть, поэтому ей даются уроки чтения?). О глухих и слепоглухих она ничего не знала, хотела работать в обычной школе. Но — увы! — не прошла по конкурсу в пединститут. Поступила на подготовительные курсы и там познакомилась с девочкой, у которой были глухие родители. Девочка так интересно рассказывала о неслышащих, что Алла решила: только на деффак! Окончила институт, и ее распределили в Загорск. Она даже испугалась, запротестовала: хочу в школу глухих! Ей сказали: поработайте месяц, если не понравится, мы вас переведем. Алла поехала в Загорск, начала работать с группой тотально слепоглухих, и так увязла в их проблемах, что вылезти уже не смогла. 29 лет работает в этой системе и ни о чем не жалеет. Год ездила в Загорск, потом перешла в столичную школу НИИД, где тоже была маленькая группа (2 класса) слепоглухих.

Много детей прошли через руки Аллы Яковлевны. Сюда, в Москву, брали тех, кто не поддавался обычным методам. А. Я. Акшонина и ее коллеги находили к ним подход. Когда четверка слепоглухих (А. В. Суворов, Ю. М. Лернер, Н. Н. Корнеева, С. А. Сироткин) поступила в МГУ, Алла Яковлевна стала их первым помощником. В группе у нее были малыши, но она по очереди с другой учительницей — Галиной Васильевной Васиной — ездила в МГУ, переводила студентам лекции, перепечатывала для них книги по Брайлю. Все это практически бесплатно, по зову доброго сердца.

А между тем Алла Яковлевна — сама инвалид, у нее больные ноги, ходит-прихрамывает. Только недавно ей дали группу инвалидности с детства… Раньше она просто не думала об этом. Ездила, куда скажут, работала, помогала слепоглухим и никаких скидок не требовала. Видела, что нужна этим детям, тянутся они к ней, и отдавала им всю душу.

…Я открываю дверь и щурюсь от яркого солнца. Мне приветливо улыбается маленькая полная женщина, похожая на ходячее солнышко. У Аллы Яковлевны опять малыши. И вновь терпеливо, бережно, с вниманием к каждому ребенку, с шутками, подтруниванием, ласками, она учит их по-человечески говорить, думать, действовать. Дай Бог ей здоровья!

Разговаривают две мамы. У обеих — слепые дети. Но у одной, Галины Николаевны, сын Олег вполне самостоятелен, почти все умеет делать по дому и на улице хорошо ориентируется, а у другой, Веры Павловны, Максим, что называется, без нее шагу ступить не может. Олег и Максим окончили институты, развитые, начитанные, но жизнь у них сложилась по-разному. Олег работает по своей специальности в коллективе зрячих, жена и маленькая дочка у него тоже зрячие, по характеру он спокойный, вдумчивый, свои проблемы решает последовательно и целеустремленно. Максим так и не нашел себе место по душе, работал надомником на УПП, да его уволили. Теперь сидит дома, книги читает, радио слушает, пока мама на работе. Своей семьи у него нет, так вдвоем с мамой и живут. Характер у Максима неровный, злится часто, с людьми тяжело сходится, друзья у него ненадолго. Только с Олегом, кажется, подружился прочно. Тот его вспышки спокойно переносит и, подождав, когда приятель утихнет, вставляет простые, разумные слова, которые оказываются прямо в точку, и Максим словно трезвеет. Разумеется, мать Максима охотно ходит в эту семью. И вот однажды, понаблюдав, как ловко управляется Олег за столом, Вера Павловна, когда мамы остались наедине, завела разговор.

— Как вы разрешаете сыну пользоваться этими опасными предметами? Он же не видит, порежется, обварится…

— Чепуха! Я знаю, что он владеет ножом аккуратнее зрячих и к кастрюле умеет подойти. Я нисколько не боюсь за него. Олег все делает сам.

— А зачем? У него жена зрячая, и вы разве не можете помочь?

— Он привык, ему приятно чувствовать себя хозяином. Олег не любит нянек и считает: то, что может, он должен делать сам. Мне и невестке тоже дел хватает, но мы не надрываемся, у каждого свои обязанности.

— А мой ничего не умеет.

— Что же вы его не учите? Как он будет жить дальше? Вы об этом думали?

— Женится, жена будет помогать.

— Да кто же пойдет за него, неумеху?

— Есть самоотверженные женщины.

— Но разве не легче им будет жить, если Максим хоть что-то научится делать сам?

— Да ведь и здоровые мужчины часто ничего не умеют. Ни пуговицу пришить, ни гвоздя забить.

— Что же тут хорошего? Если муж слепой да еще беспомощный, сколько с ним хлопот! Вы представьте себя на месте его жены.

— Представляю. Если он хороший человек, если я его люблю, мне все равно, что он может, а что не может в хозяйстве.

— А ребенок родится? У нас, когда Катюша родилась, Олег и Света вместе за ней ухаживали. Видели бы вы, с какой радостью он занимался с девочкой. А если бы Олег не помогал, жене пришлось бы разрываться между младенцем и беспомощным мужем.

— Не такая уж трагедия для любящей жены и любящей матери. Я ведь буду помогать.

— Это прекрасно, что вы любите сына и готовы ему во всем помочь. Но в некотором смысле ваши рассуждения эгоистичны. Вы подумайте о его будущем. Если он не найдет такую хорошую жену, а с вами что-то случится, как он будет один?

— Есть родные, друзья — помогут.

— Они, конечно, не бросят в беде. Но они не смогут жить у вас постоянно. Значит, Максиму останется только дом инвалидов.

— Ой, нет!

— Не хотите? Тогда учите его!

— Да как учить-то? Вам хорошо, у вас Олег такой уравновешенный. А мой нервный, злой, чуть что — сразу крик, скандалы. Весь в отца…

— Что так?

— Отец Максима пил, мы развелись, когда сыну было 10 лет.

— Максим не пьет?

— Я ему не даю. Но характер отцовский. Меня ни во что не ставит. Какая уж тут учеба?

— Тогда ему лучше поехать в ЦРС. Там опытные педагоги, научат. А характер такой, может быть, потому, что самолюбие страдает от вашей опеки, от сознания своей зависимости. Мужчинам это особенно тяжело.

— Он же не только со мной такой. У него ни с кем длительных контактов не получается. Никто его не любит, нигде не может ужиться…

— Ну зачем же вы так? Наверное, он чувствует неестественность своего положения, нервничает, а как исправить, не знает, и все это ломает его личность.

— Что же я могу сделать?

— Будьте с ним тактичны. Щадите его самолюбие. И приучайте к самостоятельности.

— Да как это делать? Я боюсь. Однажды он наливал чай и опрокинул чашку, обжегся. Картошку начал чистить, смотрю, руки в крови.

— Господи, да разве мы с вами никогда не обжигались, пальцы не резали? Ну и что? Все равно работали. И он научится. Первый блин всегда комом. Опыт придет постепенно. Но начинать надо не с чая и картошки, а с чего-то полегче.

— Ваш Олег все умеет. Его отец, наверное, научил?

— Я мать-одиночка. Мне было уже 32 года, когда родила Олега. Сознательно пошла на это, хотя замужем не была. Но очень хотелось ребенка. Тому мужчине я ничего про ребенка не сказала… Олег ослеп в три года от скарлатины. Я все глаза проплакала. Сначала тоже его опекала, боялась за каждый его шаг. Олег рос упрямым, непослушным. Я постоянно с ним сражалась, чтобы не дать ему сделать что-то самому. Убеждала себя, что ему нельзя, что он не сможет. Какой же дурой я была! Поняла потом, что во мне говорит страх не за него, а за себя. Мне волноваться не хотелось, боялась, что если научится все делать сам, я буду ему не нужна. А у меня своей жизни не было, все Олегу отдала. Спохватилась я, когда он вдруг ушел из дома. Милиция его вернула. Он мне сказал: хотел попробовать сам жить. Я ночь проревела и поняла, что могу искалечить жизнь своему ребенку. Ему тогда 6 лет было. Я стала его всему учить. Давала ему носить сумки, просила постоянно помогать мне. Как же он гордился, чувствуя свою независимость! Я переживала, что мальчик растет без мужского влияния, но оказывается, надо просто ему позволить самому быть мужчиной. И чем раньше, тем лучше. Мы, матери, лезем из кожи вон, чтобы помочь ребенку, ограждаем его от трудностей, жертвуем собой, подвиги совершаем. А все это не нужно, мы только вредим своему ребенку, делая его беспомощным и несчастным. Ему самому надо приспосабливаться к жизни. Без этого нельзя. Дело даже не в бытовых навыках, а в качествах характера, которые развиваются, если дать ребенку свободу действий. Мой Олег с малых лет научился самостоятельно думать — вот что важно. Я ему не подсказывала, не навязывала свое мнение, он сам решал, как поступить. Сам находил возможность приспособиться к своей слепоте. Я что-то делаю, а он руками следит, запоминает, потом сам пробует. Я только в начале объясняю, поправляю, если что не так, а дальше уж он сам экспериментирует. И многое научился лучше меня делать, например, гвозди забивать, дырки сверлить — руки-то у него сильные. На улице он тоже научился ориентироваться, не стеснялся просить людей о помощи, когда она была ему нужна. В магазины сам ходил, лет с 12 уже был мне помощником во всем. Не брезговал и женскими делами. Любой человек все должен уметь: и стирать, и готовить. В жизни все пригодится. Зато будет твердо стоять на ногах, не зависеть от родных или посторонних.

— А вы не боялись, что он станет жестоким?

— Боялась. Волевые люди часто жестоки. Но старалась не допускать этого в Олеге. Я поняла, что жестокость — обычная защитная реакция уязвленного самолюбия, и держалась с сыном очень уважительно. Никогда его не била, не унижала, была внимательна к его внутренней, духовной работе. При всей своей самостоятельности Олег всегда чувствовал мою любовь, заботу. А главное, я ему позволяла заботиться обо мне. Не боялась показаться слабой, усталой, расстроенной. Олег жалел меня, старался помочь. Я ему много рассказывала о трудных судьбах людей, о разных неприглядных сторонах жизни. Хотела, чтобы он все знал и относился к людям по-человечески. Когда шла к кому-то в больницу, на похороны — обязательно брала его с собой. В результате он вырос добрым, отзывчивым человеком. Люди к нему тянутся, и ему с ними довольно-таки легко.

— Максиму далеко до Олега.

— Не скажите. Просто вы многое упустили. Начинать надо с детства. У взрослых и сноровка не та, и уже нет интереса к самостоятельным действиям, и характер сформировался. Теперь все надо переделывать, а это, конечно, труднее. Но если взяться всерьез и не отступать, все можно преодолеть. Главное — воспринимайте сына не как беспомощного калеку, а как личность, как человека, которому надо решить свои проблемы. Поставьте перед ним и перед собой достижимые цели, исходя из того, что ему нужно, чего не хватает. Давайте ему какие-то поручения, опираясь на его реальные возможности и постепенно расширяя их. Мы с Олегом вам обязательно поможем. Не волнуйтесь — все будет хорошо.

Разговор двух мам записала Елена Волох

Давно это было. Я была еще мала, слышала и ходила лучше. И папа был жив. И зимы были настоящие, морозные, снежные, долгие. Однажды приехала я из школы на праздник 8 Марта. Надо сказать, праздники я очень не любила, для меня они означали скучное сидение дома. И на этот раз ничего интересного меня не ждало. Вдруг появился папа: «Хочешь со мной в поход?». Я подпрыгнула: «Конечно, хочу!».

Папа отправился спорить с мамой. Охваченная радостью, я не вслушивалась в их разговор. В итоге, папа вышел победителем. Едем!

И вот мы мчимся в вагоне электрички. Папины товарищи шутят, смеются. Один называет себя людоедом. Я не верю: «Кого ты съел?» — «Тебя съем!» — обещает он и показывает страшные зубы. — «Ну что ты ребенка пугаешь?» — вступается девушка. «Ничего я не боюсь!» — смеюсь я.

Поезд несется через заснеженные поля. Сумерки создают уют и легкую таинственность.

Приехали. В темноте идем по снегу. Папа держит меня за руку, в другой руке у него лыжи, за спиной рюкзак. Я чувствую себя в безопасности.

В большом деревенском доме живут старик со старухой. Их дети разъехались. В комнатах пустынно и тоскливо. Хозяева приветливо встречают лыжников. Дом мгновенно наполняется молодым смехом, суетой, беспорядком.

После ужина меня отправляют спать. Моя кроватка — самая изящная и опрятная. Постель пахнет травами и чем-то простым, русским. Папа целует меня, я мягко проваливаюсь в счастливый сон.

Утро. Солнце пляшет по избе. Девушка, которой поручено заботиться обо мне, помогает одеться, выводит на улицу. Пытается поставить меня на лыжи, но ножки разъезжаются, и я чуть не падаю.

Испугавшись и не слушая моих просьб попробовать еще раз, девушка решительно убирает лыжи и, поставив меня на ноги, прогуливается со мной по тропинке. Я расстроена, чуть не плачу. Спрашиваю: «Где папа?». Хочу пожаловаться ему на свою вредную помощницу. А она показывает вверх.

Там, высоко-высоко, на фоне смеющегося голубого неба, я увидела черную точку. Точка снижалась по наклонной и превратилась в красивую сильную птицу, бьющую крыльями в свободном полете. Все зачарованно следили за движением этой птицы. Она все снижалась и вот стала человеком на лыжах — моим папой. Он приземлился, легко сев в снег. Все кинулись к нему. Сияя счастьем, стоя во весь рост, он поднял меня на руки, подбросил, поймал, и я на мгновение ощутила радость полета.

Счастливые, мы шли к дому. Моя обида испарилась, и я даже не сказала о ней папе. Просто спокойно и легко поняла, что не смогу так прекрасно бегать на лыжах, мне далеко до этих сильных, красивых молодых людей, но одно пребывание среди них наполняет душу теплом и покоем, дает силу и отвагу жить дальше.

Я сорвал цветок, и он завял.

Я поймал мотылька, 

И он умер у меня на ладони.

И тогда я понял —

Прикоснуться к красоте 

Можно только сердцем.

Павол Орсаг-Гвездослав

Мои самые светлые и добрые воспоминания из детства — когда были живы мои родители. Степной край, село Уральское, и рядом Урал. Жизнь на земле и свобода.

Когда после летнего дождя бежишь босиком по лужам, а на небе — радуга. Большая яркая дуга переливается всеми красками — «каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Именно так чередуются цвета — красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый.

И как мы переходили вброд речку, и только в одном месте, в одном направлении, не отклоняясь от пути — вода на уровне груди и в омут не затянет. На другом берегу каменистые горы Уральского хребта, заросли ивы на берегу. Нет селений и людей. Руки свободные, мы ведь тайком «путешествуем», родителям ни слова, иначе ремня получишь. Питались ягодами — черемуха, дикая степная вишня, шиповник. Жевали «заячью капусту», «конский щавель». Полазили по горам — и обратно. Рисковали, конечно. В любое время открывали плотину, и река сильно разливалась. А на нашем берегу у всех огороды вдоль реки. Добывали в чужих огородах морковку, огурец — подкрепиться. Там они вкуснее, хотя в своих то же самое растет.

И до поздней ночи играли с мячом — «выбивалы», лапта, волейбол. В деревне с уличным освещением плохо. Но я тогда видела в темноте. Слух снижен. Родители заметили, что я не слышу шепот. Зов издалека не услышу. Переживали, возили в Орск к врачам, уколы делали. Счастливы родители, ушли в Вечность и не узнали, что их дочь не только плохо слышит, но и будет слепой.

Папа работает управляющим совхоза, мама — домохозяйка. Сестра Таня и я — самая младшая, пятый ребенок в семье. Три брата — взрослые, свои семьи, разъехались.

Были у меня и трудовые обязанности помимо школы. Например, убираться в доме. День — мою полы, другой — подметаю… Летом иногда подметала большой двор. И поливала огород — воду таскала ведрами с Урала. Бегала по просьбе мамы в огород за зеленью, овощами. Встречала коров (Зорька и Ночка) с пастбища.

Зимой развлечения наши — кататься на санках с горки. Иногда на школьных портфелях с ледяных горок на пути в школу и обратно. Портфели часто превращались в лохмотья.

Зимними вечерами, чтобы согреться от мороза, мы заходили на ферму, где были коровы и телята. Такой теплый запах — и тепло. Отец подружки работал сторожем на ферме, поэтому мы и проникали туда. Потом долго чистили в снегу валенки от известки, чтобы родители не узнали про наши «походы».

Зимой часто метели, вьюги и много снега. Иногда из школы «гребли» по сугробам, снег — до окон дома, а в доме — тепло, две печки топились углем. И пахнет хлебом. Мама напекла много хлебов (на закваске из хмеля). Они на сундуке, укрыты полотенцами и старым пальто. Отрываю краюху теплого хлеба. Ничего вкуснее в жизни не ела! Еще мама пекла сдобные плюшки, ватрушки.

Мама была спокойная и строгая. А папа — мягкий и ласковый. Дочек обожал. Сыновьям доставался ремень, и то от мамы. Однажды я пожаловалась маме, что меня бьет соседский мальчишка Юрка. Злой и жестокий пацан. Дети его обзывали «культяпой». У него не было пальцев на одной руке, гладкий кулачок. А мама сказала: «Так тебе и надо. Не лезь, куда не просят. Я не буду выходить на улицу и скандалить с другими матерями». Физически я не могла противостоять Юрке, приходилось избегать столкновений с ним. А он, гаденыш, упорно меня выслеживал, поджидал в засаде. Чтобы попасть домой и не попасться ему в лапы, скакала через чужие заборы и плетни с «тыла» и «фронтов». Иногда мои платья-сарафаны трещали сзади буквой «Г» — это я повисла на чьем-то заборе. Обидно, когда платье новое и красивое. Мама не штопала, выбрасывала и шила новое.

Один раз меня все-таки наказали. Брат заехал из командировки к родителям. Я получила гостинцы — монпансье в жестяных баночках. Я с ними тут же унеслась на улицу, и мы их с подружками быстро прикончили. Показалось мало! Я залезла в чемодан без разрешения и утащила еще конфет. Узнав о моей выходке, папа рассердился и отхлестал меня ремешком. О чем он очень пожалел. Я ревела белугой от обиды — меня и ремнем?!

Часа два родители кружили вокруг меня, никак не могла успокоиться. Вывод: и пальцем трогать нельзя!

Но мама болела, и чтобы избавиться от домашнего хозяйства и ежедневного деревенского труда, папа перевез нас в Гай, тогда поселок городского типа, где строился Гайский горно-обогатительный комбинат. Мне было 10 лет. Мама скоро слегла. Сестра ухаживала за мамой, папа работал. Я ходила в школу и жила в основном на улице, во дворе. Мячи, скакалки, ножички. Ходили друг к другу в гости без приглашения: где накормят, где поиграем, как и вся советская детвора в то время. Я научилась кататься на чужих велосипедах и коньках моих подруг, их сестер и братьев. Лыжи брала в школе — их мы вместе с ботинками получали на уроках физкультуры. Можно было и домой брать, в выходной в лесополосе покататься.

А летом меня отправили в лагерь на два месяца. Я впервые была оторвана от дома и родных. Ко мне по выходным приезжал только папа. А однажды — сестра. Я, неразумное дитя, сказала папе: «Пусть Таня хоть раз приедет». Очень скучала по маме, и в тихий час беззвучно плакала под одеялом. В спальне много девочек, и две наши красавицы, Зина и Алла, начали издеваться надо мной. Помните фильм «Чучело» Ролана Быкова? Так вот, я была в роли Чучела и в полной мере ощутила, как могут быть жестоки дети. Я молча сама перешла в другую комнату, к другим девочкам. Там было спокойно, и у Зины и Аллы стало меньше возможностей меня доставать. Правда, травля длилась только неделю. Потом вдруг все резко изменилось. В меня влюбился Юра Осипов из старшего отряда. Юра старше на три или четыре года. Наших красавиц Зину и Аллу, наверное, удивило, что Юра влюбился в замухрышку Вальку с двумя косичками и в одном-единственном платьице.

Сильно влюбился, глаз не сводил, по-детски ухаживал, вкусненьким угощал. Юра мне потом писал, хотел приехать и в Орске мечтал увидеться. В Орске два моих брата живут. Но мы скоро поменяли адрес, и я его забыла. Прости, Юра. И спасибо, Юра, ты меня спас. Но это я поняла много позже.

Изменился адрес, и опять школа новая.

Зрение ухудшалось с 12 лет: не вижу в сумерках, нет бокового зрения. В поликлинику на медкомиссию ходила одна. Мои жалобы на зрение врачи пропускали мимо ушей, были заняты разговорами с коллегами.

Детство закончилось — и вскоре я самостоятельно делала жизненный выбор.

Большое счастье: не знала и не понимала, что я инвалид. Никто ни словом, ни намеком не дал понять, что я не такая. Одноклассники оберегали, мужчины влюблялись, коллеги уважали. Потому я училась и работала. И никаких комплексов.

Сейчас я не смотрю на звезды в ночном небе, на радугу после дождя, на зеленую листву деревьев, как она шелестит и меняет краски при дуновении ветра… Как колышется и блестит ковыль в степи. Как цветут первые весенние подснежники и тюльпаны. Это все есть — живет, но я их уже не вижу.

Теперь признаю, что я инвалид с одновременным нарушением двух сенсорных функций — зрения и слуха. Бывает трудно, иногда прошу помощи, сопровождения. Но могу облегчить жизнь себе (и окружающим) с помощью белой трости, слуховых аппаратов и современных гаджетов со специальными возможностями. Спасибо Всевышнему за все, что было. За все, что есть. И за все, что будет.

Любая трудность — это еще одна ступенька к вершине

В начале 2020 года исполнилось мое дерзкое желание — оказаться в Центре реабилитации слепых Волоколамска Московской области. С письменным заявлением отправить меня в Волоколамск я обращалась дважды за последние 8 лет. Мне звонили из Оренбурга, говорили, что незрячих нашего региона направляют на реабилитацию только в Бийск, и на этот год все места заняты. От Бийска я отказывалась — ехать далеко, с пересадкой, и найти сопровождающего сложно. К тому же, моя знакомая с нарушением слуха и зрения рассказывала, что была в ЦРС Бийска, и ей было сложно общаться — не слышала, что говорят и что объясняют.

Неожиданно в декабре 2019 года мне предложили путевку именно в Волоколамск (с 13 января по 21 марта 2020 года) — в отделение реабилитации слепоглухих. Правда, нужно было пройти медкомиссию: сдать анализы и обойти врачей с формой 086у. И, сверх того, достать справки от психиатра, нарколога и дерматолога-венеролога — тяжелое испытание, ведь их нужно было собрать за несколько дней до праздников.

Но я справилась и — ура! — оказалась в Центре. Первое знакомство — с Аллой Владимировной Полывяной, заведующей отделением реабилитации слепоглухих. Отныне и до отъезда я была окружена вниманием и заботой Аллы Владимировны — руководителя, педагога, переводчика. Она научила меня новому языку — дактильной речи. Мы были уверены, что своих слепоглухих она в обиду не даст, а никто и не помышлял! Обаятельная и хрупкая женщина появлялась рядом, как «джинн из бутылки» — в нужное время и в нужный момент. Нас двое слепоглухих. (А всего в Центре 86 незрячих.) Алла Владимировна составила для меня расписание занятий. С каждым слепоглухим педагоги занимаются индивидуально по ею разработанной программе.

Занятия идут парами — около двух часов на предмет. Достаточно, чтобы усвоить и не утомиться.

Итак, пространственная ориентировка. Занятия ведет Наталья Леонидовна Числова. Здание большое, двухэтажное. Мы должны быть максимально самостоятельными — вовремя приходить на уроки, «попадать в двери» жилых комнат, в столовую, актовый зал и другие помещения. Белыми тростями внутри здания не пользуемся, чтобы не получить травму. А за пределами здания трости необходимы. Сначала знакомимся с тактильными макетами — планами расположения помещений, затем курсируем по комплексу, запоминая, как «Отче наш», ориентиры, изучаем руками и ногами тактильные направляющие. Наталья Леонидовна ходит за нами, пока мы везде не пройдем без ошибок. На улице тоже праздно не шатаемся. На плане-макете — названия улиц и переулков, что и где находится — автовокзал, магазины, почта, парк отдыха. Мой любимый маршрут — благоустроенный парк с хорошими пешеходными дорожками. Также Наталья Леонидовна помогает решать насущные проблемы — кому-то надо в магазин, кому-то к банкомату, на почту…

Компьютерное обучение преподает Герман Владимирович Белоусов. Я научилась у него многому. Например, пользоваться планшетом, не полагаясь на остаточное зрение — с помощью VoiceOver. В моем ноутбуке Герман Владимирович обновил JAWS и поставил много программ. Зарегистрировалась в библиотеке «Логос» — теперь могу скачивать книги, слушать их в ноутбуке. Но лучше всего их слушать с тифлофлешплеером (ТФП). Впервые познакомилась с флешками. Спасибо, Герман Владимирович, за науку!

Домоводство. Светлана Михайловна Кадар «заставила» меня вспомнить про шитье иголкой, но сначала — всего лишь вдеть нитку с помощью нитковдевателя. Стежки разные — надо пришить петли и пуговицы всех видов. И полотенце с рукавичкой на кухню. Но это цветочки… Бисероплетение. Я сплела букетик фиалок, но до розы дело не дошло, взбунтовалась. И в учебный класс под названием «кухня» ходили, Светлана Михайловна учила готовить в мультиварке. Надо купить, хотя раньше я не хотела ее приобретать из опасения, что она только место займет, а я буду вспоминать о ней лишь во время уборки. Также на кухне для нас, слепоглухих, кулинарный кружок под присмотром воспитательницы Галины Дмитриевны Храбровой. Выпечка в электродуховке «вкусняшек» к чаю. Практика и рецепты пригодились дома во время самоизоляции для снятия стресса. Так и появляется лишний вес.

Плетение макраме. Занятия с Валентиной Васильевной Плаксиной, профессионалом, влюбленном в свое дело. Все покажет и расскажет, кабинет увешан прекрасными вещами, — и эту красоту создают незрячие люди! С чего начать? Подтверждаю: плетение макраме — сложная, захватывающая работа. Требуются терпение, внимание и чувство прекрасного. А как радует результат! Что я сплела с помощью очаровательной Валентины Васильевны, — все привезла домой. Панно с карманом, кашпо с кольцом (отлично вписались в интерьер комнаты) и кулон — украшение для себя, любимой.

Еще были уроки вязания. Тут я талантами не блистала, но благодаря помощи милейшей Нины Васильевны Фоминой связала тапочки себе и внуку. А в день отъезда Галина Дмитриевна, мастерица на все руки, подарила мне еще пару вязаных тапочек, а для внука — носки. Приятный сюрприз!

Ходили и на кружок «Переплетное дело». Любовь Леонидовна Козгова руководила процессом изготовления тетрадей, блокнотов и альбомов.

На умеренные физические нагрузки переключались на уроках адаптивной физической культуры под наблюдением Светланы Евгеньевны Зинченко — в спортивных залах, где много тренажеров, и в бассейне. Светлана Евгеньевна показала упражнения, которые мы можем делать дома. Только дома энтузиазма нет.

И большое удовольствие, и пользу для здоровья мы получили в кабинете лечебного массажа от сильных рук Владислава Николаевича Злобина.

Занятия — 6 дней в неделю, по воскресеньям — экскурсии по Московской области под предводительством неутомимой Надежды Анатольевны Сухановой.

В Центре сильный коллектив — от руководителей и педагогического состава до технического персонала. Директор ЦРС — Сергей Иванович Степанов, его интересно слушать на собраниях; иногда Сергей Иванович приходил в учебные кабинеты, интересовался, как проходит обучение.

Ежедневно, в течение двух с половиной месяцев, педагоги учили нас новому, делились душевным теплом и вниманием. Вернулась домой 23 марта. Никто мой приезд из Мос­квы не «запеленговал». Признаков ОРВИ нет, в вагоне соседи не чихали и не кашляли. Я пользовалась антисептиком и влажными салфетками. Установка для себя — две недели ни с кем не встречаться, убедиться, что не заразилась. А через неделю вся страна отправилась на самоизоляцию. Своевременно меня новому обучили! Мозги и руки должны работать. Слушаю телеканалы в беспроводных наушниках, ТФП в кармане. Порядок в доме поддерживаю. Социального работника и волонтеров не привлекала. Раз в неделю выношу мусор и хожу в магазины — все находится близко.

Слушаю много новостей. Тревожное состояние иногда от них, но страх в душу нельзя пускать. Важно чем-то заниматься — любой физической или умственной работой. Времени на отдых, раздумья и сон предостаточно. А вот активности и прогулок не хватало.

Далее — снятие ограничений, но расслабляться рано. Надеемся на лучшее — готовимся к худшему. Многое изменится, только как? Придем к пониманию, что наша жизнь и время, отпущенное нам, — это все, что у нас на самом деле есть.

Однажды зоопарк мы посетили

и восхищались, и в восторге были.

И даже — представляете? — я нюхал 

зверюшек, что показывали люди.

Сия привычка с детства у меня, 

которое в деревне прожил я.

Животных тех я с детства полюбил, 

теляток, поросяток не забыл!

Гусяток, индюшаток и цыпляток —

их всех я узнавал на слух и запах.

Жираф-жирафыча унюхал я впервые, 

кот-котофеича знакомого узнал 

и карликового петушка увидел —

его я что-то раньше не встречал.

И кролика в том зоопарке видел —

тех кроликов я в школе полюбил, 

когда жил в интернате и учился, —

ухаживал за ними, их кормил.

Когда из зоопарка уходили, 

я с кошкой на прощанье помурчал.

Животные — братья наши меньшие.

Не обижайте их! Я все сказал.

Мой дед, Николай Владимирович Блусь, встретил войну на западной границе. Опишу это стихом.

Родился предок мой в Сибири,

Любил уральские хребты.

Немало знал о нашем мире,

Имел достойные черты.

Общительный и деликатный —

Немного иногда болтлив.

Всегда носил костюм изящный,

Во всех местах бывал учтив.

Он храбро с немцами сражался,

В боях к востоку отступал,

Но в окруженье оказался

И в плен к захватчикам попал. 

Потом сестра мне рассказала,

Как дед мой из тюрьмы бежал.

К тому рассказу добавляла,

Как он Варшаву штурмом брал.

Пусть много лет уж миновало,

Давно и деда с нами нет,

Но сердце в память все собрало,

Он словно шлет опять привет. 

Храм зазвонит колоколами,

Который дед восстановил, 

Чтоб помнить все, что было с нами,

Для тех, кто жизнь нам подарил.

Кто сказал: «Для слепых соловьи не поют, 

Ни к чему, мол, незрячим на море»?

И немые сегодня нередко поют, 

Позабыв про печали и горе.

И немало таких оптимистов-певцов, 

Есть художники, есть музыканты.

С тех же русских полей, городов и холмов —

Проявляются всюду таланты.

Ну а кто не хотел быть мудрей и смелей —

В этом мире он стал неуместен.

Да и если б для всех песни пел соловей, 

То не поняли б все его песен.

Пусть родная земля расцветает всегда, 

А невзгоды пусть все отступают.

И на море поехать за счастье тогда —

Тем, кто цену тому понимает.

Давно не грохочут над городом взрывы, 

Не видно ни танков, ни вражьих солдат.

Лишь по лесу бродит старик молчаливый, 

Он ищет могилы погибших ребят.

И путь его долог, и ноги слабеют, 

На трость опирается старый солдат.

Нет-нет, он не сдастся, забыть не посмеет, —

Он ищет могилы погибших ребят.

Он помнит их плечи, их руки и лица, 

И шутки, и песни, задиристый смех, 

Готовность всегда и во всем поделиться…

По имени помнит друзей своих всех.

О днях тех давно не осталось и следа, 

Одни только ямы, поросшие рвы.

Лишь праздник остался великой Победы, 

Герои легенд и народной молвы.

Он вовсе не помощи просит у Бога.

Он хочет лишь вспомнить тот страшный закат.

Трудна, далека у солдата дорога:

Он ищет могилы погибших ребят.

Черная дыра

Жил-был на высокой горе орел Давид. Однажды летал орел над горами. И вдруг видит внизу, между двух гор, что-то черное. Оно шевелилось. Давид подумал, что это его тень. Когда он присмотрелся, там оказались два желтых глаза. Тогда орел полетел туда. В дыре оказалась пантера. На голове пантеры была черная корона. Она зарычала на Давида, но он не испугался. Орел напал на нее. Вдруг Давид понял, что черный цвет — это зло. И, не теряя времени даром, клюнул в корону. Из короны вылетело облачко черного дыма. Тогда орел понял, что корона была заколдована темными чарами. Без короны пантера стала хорошей. Давид вывел ее на солнечный свет. Они вместе прогнали всю черноту. С тех пор пантера и орел дружат.

Где можно побывать во сне?

Во сне можно попасть в свои мечты. Во сне можно побывать в какой хочешь стране. Можно летать, как птицы в воздухе, а можно сражаться с драконом. Во сне можно прыгнуть хоть на луну! Во сне может быть смешно, а может быть грустно. Ну, ведь сон — это сразу ложь и явь. К сожалению, из сна нельзя привести единорога, нельзя взять семимильные сапоги. Эти мысли родились тоже во сне.

Матвей Романович, Матвейка, Матвейчик. Коротко — Масяня. Масяней у нас в семье зовут моего младшего племянника. Как же ему это подходит! Отражает, так сказать, всего его самого.

С Масяней у меня сложились потрясающие отношения. В наших с ним разговорах нет пресловутого «тётя Ира», как, впрочем, нет и субординации — тётя-племянник. Мы — лучшие друзья!

Матвею в августе исполнится ещё только одиннадцать лет, а ощущение такое, словно взрослый втиснулся в тело мальчугана. Он не по годам мудрый, сострадательный, душевный.

И всё же… это пока ребёнок. Помните выражение: «Шило в одном месте»? Прям вот про него! Ни минуты покоя. Кабы я так носилась, как он, то мне точно понадобился бы отпуск с возможностью отсыпаться сутками. Энергии у Масяни — прорва!

Успевает всё: учиться, заниматься спортом и, конечно же, раздать Ире ценные советы. Без них никак. 

— Ты вот прям в этом и пойдёшь? — спрашивает Масяня, окидывая меня зорким взглядом ценителя женской красоты.

— А что не так с одеждой?

— Ир, ну разве можно понять по этим худи и штанам, что ты женщина? Нет! А как же платья, туфли? Эхх… — махнул он рукой и пошёл по своим делам.

Не поспоришь, да. Мужчине виднее.

Есть в Масяне тяга о ком-то заботиться. Года два выпрашивал у родителей завести кота. Долго отпирались. В конце концов сдались под напором мальчика. Я ж говорю, он упорный, своего добьётся.

Все думали, что хлопоты с котом лягут на плечи родителей. Чаще всего так и происходит. Ошиблись. Кот Тёма — под неусыпной заботой Масяни. Тот его и накормит, и лоток сменит, и очень любит. Котейка отвечает взаимностью. 

В последнее время мы с ним редко видимся, потому что он в Смоленске, а я переехала в Нижний Новгород. Общаемся по видеосвязи. Ловлю себя на мысли, что мне стало интереснее с Матвеем общаться. Он рассудительный, с каждым днём взрослеет и набирается ума.

— Ира, не понимаю я своих ровесников. Почему они смеются над теми ребятами, у которых нет крутого телефона, фирменной одежды и кто не отдыхает заграницей? Неужели они не понимают: не всегда родители могут купить дорогие вещи. Да и в вещах ли дело? Главное ведь, чтобы человек был хороший!

Да, Масянь, важнее быть хорошим человеком. Отрадно, что ты это понимаешь. Правда, в мире взрослых тоже идут соревнования у кого что-либо круче, а дети просто перенимают неосознанно модель поведения…

Почему мы зовём его именно Масяня? Понимаете, он внешне светлый, да к тому же в нём уживаются упрямец, озорник, весельчак, непоседа, добродушие. Да и имя перекликается с Масяней. Так ласковее звучит.

Масянь, наступает лето. Пусть у тебя оно будет ярким и счастливым, а мы, твоя семья, поддержим во всём хорошем!

Долго думала, о чём же таком написать? Вспомнила, что у меня в сундучке скопилось много курьёзов, в которые я непостижимым образом умудряюсь попадать.

Вот, к примеру, об услышанных диалогах в путешествиях и походах по разным делам. Есть в копилочке зарисовки и про мохнатого товарища.

А начну я с милых детских диалогов. Поехали!

Детские диалоги 

* * *

Иду с утра пораньше по делам. Навстречу малыш с папой.

— Пааап, а у тёти совсем нет денег? Смотри, у неё джинсы рваные!

У Иры совсем нет денег, ага, обнищала! Ходит по улицам в непонятно каких штанах, вызывая жалость даже у детсадовской ребятни.

Между прочим, модные джинсики! Эх-х, молодёжь… ничего в моде ещё не смыслит…

* * *

Знаете ли вы, что я злая тётка, отбирающая мех у животных?

— Мама, а что это за зверёк идёт? — слышу сзади мальчишеский голосок.

— Это тётя в шубке!

— Да ну? Смотри же: мех, какая это тётя?!

— Вань, просто на ней шубка из меха зверька.

— Она сняла его со зверька и сама носит? А как же зверушка?.. Он теперь голый, что ли, гуляет? Мам, это нехорошо, очень нехорошо, он же замёрзнет!

Ну, вот такая я тётка противная! Зверей раздеваю, а сама в тепле!

* * *

В поезде «Ласточка» подслушан разговор маленькой девочки с мамой:

— Мама, а папа в тебя быстро влюбился?

— Да.

— А ты вышла за папу замуж, потому что с ним не стыдно было ходить в кино?

— Нет, потому что я тоже папу полюбила.

— Да ладно, мам, не смущайся! Был бы некрасивый — не вышла бы замуж!

Вот это детишки нынче продвинутые, да?

* * *

У нас в семье два хохмача: кот Тёма и младший племянник Матвей. Ему 10 лет.

Однажды он отвесил мне комплимент.

Ночью была довольно мощная гроза. Бабахало так, что того гляди окна повылетают!

Я под эти раскаты заснула и, видимо, во сне придвинулась к краю кровати. Когда грянул мощный раскат грома, от испуга резко дёрнулась и… очнулась на полу. Где я, кто стреляет?

Рассказываю утром родным. Матвей услышал и воскликнул:

— А я-то думаю, что там в твоей комнате грохнулось, как мешок с картошкой!

А ведь у меня комплекция миниатюрная, и до мешка мне далеко!

* * *

Воскресным зимним утром в вотсапе пишу племяннику:

— Масянь, что делаешь?

— Сейчас хочу почитать о том, как живёт йошь, — отвечает ребёнок.

— Это ещё кто такой?

— Тёть, ну ты даёшь, дожила до… (попенял на возраст!), а не знаешь, кто это? — и присылает фото.

Да. Дожила до преклонных, на его взгляд, лет, и всегда думала, что клубочек на ножках с иголками зовётся ёж. Ну-ка признайтесь, у кого летом на участке водится йошь, а?

* * *

Выхожу из дома. На мне худи (толстовка с капюшоном), свободные штаны, кроссовки и бейсболка. Племянник, вздыхая, проворчал:

— Перевелись нормальные женщины!

Я ошарашенно оборачиваюсь. Матвей с возмущением взмахивает руками:

— Ну разве не так, что ли? Глядя на тебя в этом прикиде, разве можно понять: мужчина ты или женщина?

Да ношу я платья, ношу! Холодно еще пока, вот и хожу в стиле унисекс. Так теплее.

Мохнато-полосатый и всеми любимый Тёмыч 

В семье брата года два назад появился всеобщий любимец — кот Тёмыч породы скоттиш-фолд. Обаятельные загнутые кончики ушек. Выразительные глаза золотистого цвета. Шёрстка такая плотная, пятнисто-полосатого окраса с палевыми пятнами. Котейка ласковый, мурчащий, но не любит быть у кого-то на руках. А почудить — тот ещё мастак!

Время от времени пишу про него зарисовки.

* * *

Выронила как-то на пол сто рублей и не заметила. Смотрю через какое-то время, а там валяются клочки от сторублёвки.

— Тёма! — ору во всё горло.

— Ась? — смотрит на меня честными глазами котяра.

— Ты изодрал мои 100 рублей???

Фыркнул и перевалился на другой бок.

Кто б сомневался… глаза хитрющие выдали тебя с головой!

* * *

Ночью не спалось. Луна дразнилась романьтизьмом, да и думки всякие не давали уснуть. Лежу и мечтаю о хорошем, веки начали тяжелеть, пришла сонная нега и тут… с полки над кроватью на голову свалилась мохнатая тяжеленькая туша с хвостом. Ещё и фыркнула недовольно: чего лежишь тут, мечтательница?!

— Гадин Тыгыдыгович ты, а не Тёма! Похудеть бы тебе не мешало, а то твоя задница тянет вниз, — вздохнула. — Травмоопасно ведь!

Всё, сна как не бывало до самого утра!

* * *

Приехала однажды к брату. Сижу за столом, ужинаю. Задумалась не помню, о чем, в руке вилка с котлетой. Чувствую — что-то она полегчала, и краем уха с правой стороны слышу смачное причмокивание от удовольствия пушистого гурмана.

— Ну ты и наглюшкин, Тёма!

— Господи, — читается в его взгляде, — и чего орёт так, будто я корову сожрал, а не малюсенькую котлетку?..

Иришкины приключения 

Вот мы и подобрались к самому, пожалуй, интересному. Оставила, так сказать, на десерт.

Меня удивляет, если в поездках со мной ничего не приключается. Но это бывает исключительно редко. Чаще всего без курьёзов не обходится.

* * *

Нижегородская полиция омолаживает и окрыляет, вы знали об этом?

Зашла вечером в супермаркет за бутылкой вина для праздничного ужина с гостями. Кассир, взглянув на меня, решила пристыдить: мол, деточка, спиртное несовершеннолетним не продаем!

Ничего, что этой деточке уже много годков?

У кассы стояли двое полицейских и, конечно же, они не преминули воспользоваться служебным положением и потребовали мой паспорт.

Лица их вытянулись от удивления.

Один из них брякнул:

— Повезло вам, услуги пластического хирурга долгое время не понадобятся!

Возвращаюсь домой с бутылкой вина, молодая и красивая.

* * *

— Знаешь, удивительно, что эта поездка прошла без курьёзов, не считая долгого стояния на остановках, — говорю я, собираясь на железнодорожный вокзал.

Лучше б молчала!

В поезде Нижний Новгород — Москва утром, зевая, смотрю на часы. Ёшкин кот, уже 6:26 — мы в Москве!

А чего все спят-то, вставай, страна, что ли? Неееет, спите ещё как минимум часа два с половиной, потому как поезд в пути сломался. Муха в сандаликах, а мне же на другой поезд пересаживаться надо! Да ещё с другого вокзала!

Прибыли в столицу в 9 утра вместо половины седьмого. Кузнечиком вприпрыжку полетела на другой вокзал. К счастью, успела переоформить билет, вот я и в двухэтажном поезде до Смоленска. Все сложилось благополучно!

* * *

Приехала как-то в Нижний Новгород на конференцию. Заселилась в отель. Современный, с просторными номерами. В моём номере была даже ванна, ура! Можно будет понежится с дороги.

Сказано — сделано. Покайфовала, теперь и воду надо спустить. Всё пошло не по сценарию. Затычка в ванной не снимается, намертво прилипла. Чего делать-то? Не оставлять же ванну, полную воды!

Что я только не пробовала: и ковыряла злосчастную пробку пальцами, и обувной ложкой поддевала — не поддаётся! Как там говорил Задорнов? Правильно: наш человек испробует всё методом «тыка»! Так, а это тут что? Давай-ка, Ира, покрути вот эту круглую штукенцию у бортика ванны. Она явно не для красоты. Лёгкий поворот и… Опаньки, затычка открылась! И вода радостно убежала в трубу. То-то же! Как думаете, я не совсем безнадёжна?

* * *

А сейчас речь пойдёт о моих заграничных проколах. Итак, мы на машине едем в Прагу. По дороге остановились на ночлег в небольшом польском городке. В дороге сумку с документами я положила между сиденьем и дверцей автомобиля, чтобы не мешала. И вот, вылезла из салона, совершенно забыв про сумку. А она выпала из машины! Я этого не заметила. Заселились в номера. Попили чаю, почувствовала — кажется, заболеваю. Жена брата пошла к машине за лекарствами. Увидела: сумка валяется возле дверцы! У неё внутри всё похолодело. Подобрала её, тут же проверила, не пропали ли документы?

Пришла в номер и спросила:

— Ничего не теряла? — и показала находку. — Она валялась возле машины.

В моём сознании пронеслись калейдоскопом картинки: вот меня на польской границе задерживают, обвиняют в незаконном пересечении границы без документов, вот в кутузке уныло жую сухари…

— Все на месте, слава тебе, Господи! — прошептала я, пересчитав документы.

* * *

А это уже в Израиле. Мёртвое море, спа-комплекс «Эйн-Геди». Мы заехали туда компанией всего на день. Побултыхалась, как поплавок, убедилась, что в этом море утонуть и правда никак, даже если сильно захочешь, и пошла с вещами в душ перед отъездом. Выхожу, вслух произношу:

— А где мои вещички?!

Рядом с вешалкой стоит женщина:

— Похоже, тут бабулька случайно прихватила ваш пакет вместе со своим, они одинаковые были.

Мамма-миа, а мне что делать-то? Ни тебе труселей, ни платья, ни купальника! Мне ж ещё до Акко ехать четыре часа, а там по городу до квартиры идти 15 минут!

Хорошо, что у Ларисы, моей спутницы, парео нашлось, и я закуталась в него. В 10 вечера весьма экзотично смотрелась, шагая по городу. Ну я же не виновата, что вещи убежали от меня!

* * *

За чашкой кофе вспоминали с мамой мои поездки и что я привозила оттуда.

Когда приехала из Крыма и стала вытаскивать, как фокусник, дары из чемодана, мои подумали — вино, рахат-лукум? Ага, конечно, для меня это слишком банально.

Сало, коньяк и ялтинский лук!

И тут мамин хохот на весь дом.

— Зато я еще себе ботинки крутые купила! — отбивалась я.

А лук оказался очень вкусным и необычным.

* * *

Иду как-то мартовским днём мимо банка, и меня неожиданно настигает женщина. Одета прилично, спиртным не пахнет.

Спрашивает с придыханием:

— Ты с инопланетянами общаешься?

— Конечно, это ж мои лучшие друзья!

— Вот правильно! Они скоро настигнут Землю и своих друзей осыплют хорошими должностями и деньгами. Вот заживём-то!

Весеннее обострение накрывает нынче раненько, однако!

* * *

Вспоминается ещё забавный случай в магазине.

Пришла я туда, стою в очереди. Мне позвонили на мобильный. Перекинулась парой фраз и отключила телефон. Поворачивается впереди стоящая тётенька и говорит: такая симпатичная, а голос: ну противный! Я выпала в осадок и не нашлась, что ответить. Не ожидала!

Тут к тётеньке оборачивается мужичок, который уже сделал покупки. Этакий бомжеватый интеллигент, с виду алкашик, но какой-то культурный.

И, слегка пошатываясь, с хрипотцой в голосе говорит:

— Мадам, а пошто вам её голос? Вам разве есть до этого дело?

Она ему:

— Нет.

Он:

— Тогда я вам так скажу, мадам, идите на хутор бабочек ловить, а то, я смотрю, вас жизнь заметно не удовлетворяет!

Тётенька прифигела, уставилась ошарашенно на него, а мужик собрался уходить. И вдруг она выдаёт потрясенным голосом: «А как понять: “на хутор бабочек ловить”»?

Мужик, тяжко вздыхая и позвякивая бутылками в пакете, оборачивается и отвечает:

— А это так интеллигентно посылают н…р!

Ржала вся очередь.

Сценка забавная была. Шла до дома, смеялась и думала: неужели и вправду у меня такой противный голос? Надо будет друзей помучить этим вопросиком.

* * *

На днях с подругой заговорили о стоматологии. Вспомнила забавный случай, приключившийся много лет назад.

У меня в десне остался осколок от корня зуба — и доставлял массу неудобств. Пришла на приём к стоматологу, а он сказал: нужно удалять. Надо, так надо. Сижу и дрожу от страха, как заяц.

Врач сделал укол в десну, и я… отправилась в обморок. Очнулась, вижу: врач заливается смехом. Я из последних сил говорю:

— Всё, я готова — рвите!

— Так я вам всё уже удалил! Впервые вижу, чтобы от укола падали в обморок!

М да, я же смелая…

* * *

«Все бабы как бабы, а я — богиня!» — подумала я, облачаясь в белые брюки и белые мокасины.

Вышла из дома, отошла на приличное расстояние и… ливень не заставил себя ждать!

Вы представляете, что с этой красавишной сталось?

Виновата примета: если Ира вышла на улицу в белом, то всенепременно польёт дождь!

Да, весело порой живётся. Впереди ещё столько всего интересного, забавного. Будет что вам рассказать!

Удивительны и причудливы бывают повороты судьбы. 

Она — молодой авиадиспетчер на военном аэродроме в Шаталово Смоленской области. 

Он — молоденький сержантик из Ставрополья, прибывший ненадолго в командировку в этот гарнизон.

Оба ни разу не ходили на танцы в местный клуб. В новогоднюю ночь Владимира попросили выступить вместе с ансамблем в этом клубе. 

Наташу подружки уговорили послушать живое выступление и заодно потанцевать. Новый год же!

Вот там, в клубе, и произошла судьбоносная встреча двух сердец, переросшая в любовь на долгие годы. 

Спустя два месяца родилась семья Жуковых, где появились мой старший брат, а через несколько лет и я. 

Брат Рома с самого моего рождения всюду был со мной: на стадионе с друзьями по очереди катал коляску со мной, в школе всегда защищал от обидчиков, а сейчас он для меня лучший друг и поддержка во всём. Я знаю, что в любой момент могу без предупреждения приехать к нему домой, и меня там примут.

В нашей семье все друг за друга горой, помогут, поддержат во всём. Здесь зародились и передались нам с братом семейные ценности, традиции. Рома много лет передаёт их теперь и своим сыновьям.

О своих племянниках я могу говорить часами. Старший, Никита, любит поговорить по душам о жизни. Младший, Матвей, не упустит случая, чтобы поучить меня быть красивой. Знает толк в женской красоте!

Родители для меня хороший пример того, как создать в семье такую атмосферу, в которой каждому будет тепло и уютно, как нужно беречь семью. Мне бы их терпение и мудрость!

Счастье, что я родилась у них. Дорогие сердцу люди, пережившие немало горестей, но сумевшие выстоять. Так хочется, чтобы они были подольше с нами!

Верю, что и я когда-то буду с гордостью рассказывать о своей счастливой истории любви и лично своей семье.

Пандемия стремительно ворвалась в жизнь страны. Это был эффект разорвавшейся бомбы: осколками разлетелись планы на жизнь, подорвалось здоровье, люди вынужденно засели по домам. И, кажется, нет этому конца…

Первые дни карантина были сродни каникулам, отпуску, если хотите. Мол, сейчас мы недельку отдохнем от рабочих будней, посидим дома и со свежими силами приступим к делам.

Но шли дни, потом недели. Новостные сводки становились все печальнее. Карантин продлевали и продлевали. Настроение у людей с каждым днем становилось все удрученнее.

Моя творческая работа не остановилась. Собственно, она у меня всегда была удаленной. Пишу заметки, очерки. Это мне привычно! И изоляция никак не повлияла на мою деятельность.

Но даже эта работа мне надоела! И я решила переключиться на новое. Поскольку я работаю в сфере журналистики, в голову пришла мысль освоить азы фотографии. Мне предложили присоединиться к курсам Школы мобильной фотографии по созданию и обработке фото. Оказывается, столько нюансов есть в камере моего смартфона! Пользуюсь им много лет, но только сейчас узнала о фишках моей камеры. Обучение захватило и вдохновило на создание серии необычных фото. Вот когда корона спадет с головы вируса, разгуляюсь я с фотографиями!

Журналисту важно уметь не только хорошо писать, но и общаться. А для этого надо улучшать речевой тонус. Самоизоляция дала мне возможность без спешки и суеты каждый вечер читать вслух стихи. Вот я вечерами и вырабатывала дикцию и выразительность речи. Подсказали мне и голосовые упражнения. Я так рьяно за это дело взялась, что в один из дней напугала родных голосовыми «па»!

Одна дома. Дай, думаю, позанимаюсь, потренирую голос. И что вы думаете? Взяла такую высокую ноту, на какую был способен мой голосочек! Не рассчитала силенки. Зрелище, а точнее слушалище, вышло не для слабонервных. Вместо переливчатого звучания вышел рык раненого бизона. Все бы ничего, но именно в этот момент вернулись из магазина родные.

В нашей семье нет культа еды. Правда, вкусно покушать любим все. С приготовлением борща у нас есть одна странность. О чем я? Да вот. Вдохновение что-то приготовить посещает меня не столь часто. Домашние болтаются по кухне и сбивают настрой. А я люблю с чувством, с толком, не торопясь — и чтоб никого не было. Настал такой момент. Борща! Хочу борща! И я приступила к действию. Начала варить косточки в небольшой кастрюле. Стала закидывать картошку, поняла — маловата будет эта посудина, нужна средних размеров. Перелила в другую, побольше. Подготовила начинку. А начинка борща — это, скажу я вам, не хухры-мухры, тут надо знать тонкости, а то не получится ничего. Забрасываю и ее в кастрюлю. Вот же безобразие! И эта кастрюля мала! А ведь надо еще куда-то деть капусту… Делать нечего, переливаю будущий суп в пятилитровую кастрюлю. Чего уж мелочиться? Так всегда бывает, когда папа готовит борщ. Традиция невольно прилепилась и ко мне.

Знаете, что еще важно в самоизоляции? Не запустить внешний вид! А это легко. Никуда не нужно выходить, с каждым днем становишься все ленивее и ленивее…

Я потеряла счет изоляционным дням. Однажды от друга поступило предложение записать для его радиопрограммы интервью. И вот настал час икс. К моменту записи я выглядела так, что хоть на красную дорожку отправляй! Мотивация, и не важно, что меня не видно. Хотя внутри я тряслась от страха. Господи, куда я лезу-то?! Звезда эфира, елки-палки! Зато красивая.

Третий месяц сижу дома. Конечно, трудно усидеть, когда за окном лето. Счастье, что живу в частном доме. Пишу вам о своих буднях из шезлонга в своей беседке, на коленях ноутбук. Вокруг зелень, слышно пение птиц. Упоительные ароматы цветов. Жужжат пчелы, шмели.

Вирус заставил нас разъединиться с родными, друзьями, коллегами. Если задуматься, это время дано нам не просто так. Каждый вынес из изоляции что-то свое. Кто-то научился новому, кто-то смог оглянуться и переосмыслить жизнь. Я же получила уроки. Самый, пожалуй, важный — ценность родственных и дружеских отношений. Никакие материальные блага не заменят теплоту общения и радость встреч с родными и друзьями. Будьте здоровы и цените друг друга!

Душа замерзла,

Льдом сковало сердце,

Припорошило вьюгой злой 

Эмоции и чувства.

Не ее все, не ее…

Живет она по-прежнему — 

Дела, заботы.

На автопилоте в круговерти каждодневной.

Нет в ней больше трепетности легкой…

Словно старинная лампа перегорела вдруг,

Тускло все вокруг

Без нежности и радости.

Мистерия весенняя куда-то подевалась — 

Испарилась…

Была ль она?

Может, все еще вернется? —

С надеждою душа спросила.

Все возможно, все возможно…

Но когда?..

Не знаю, —

Молвила Судьба…

На город тихо опускался летний вечер. Я привычно завершила домашние дела. Мельком взглянула в окно и оцепенела — дежавю! Ну вот же оно, самое любимое мною состояние. Состояние, когда в какое-то мгновение тебе кажется, что ты где-то это видел, чувствовал. Так и сейчас… Вечернее небо было таким же, каким бывает в субтропическом Сочи. Порой случается, что проскальзывает нечто, наталкивающее на воспоминания, и память уносит в мир ярких, пережитых когда-то ощущений.

…Я на берегу моря, сижу на качелях, установленных на муниципальном пляже. Погода безоблачная, с моря дует сильный теплый ветер. Но купаться сегодня нельзя — большой шторм. Да и ладно, можно сидеть и слушать рокот волн. Чувствую — что-то не то, прислушиваюсь. И вдруг понимаю: звуки искажаются, надо снять слуховые аппараты и послушать море без них. Снимаю их и — совсем другое дело, все звучит естественнее. Ветер не так «бьет» по ушам. Хоть и звуки стали гораздо тише, исчезли голоса, но остался шум ветра и моря. Звучание окружающего мира ласкает слух. Я начинаю приходить в состояние умиротворения — солнечные блики играют на бушующей морской воде, слышен то нарастающий, то убывающий шум волн, пряно пахнет морем… Господи, в такие минуты я ощущаю единение с природой и испытываю счастье! Да, есть проблемы, неразрешенные задачи. Но сейчас это ушло, уступив место блаженству.

Думаю, каждый переживает подобные моменты.

Как-то незаметно наступили сумерки. На Юге это происходит мгновенно — темнеет стремительно. Пойду-ка домой, а иначе буду брести в потемках. Южные ночи очень темные. Уличное освещение есть не везде. Это вам не Петербург с его белыми ночами, когда светло всю ночь…

А вот всплыло и другое воспоминание. Я иду по мосту через небольшую речку Дагомыс — в сторону супермаркета. Дело к вечеру, но солнце еще высоко. На улице очень душно. Этот отрезок пути симпатичный, видны банановые заросли, деревья над речкой, негромкий шум воды. Я любила тут ходить, пока… пока не случилось вот что.

В этом месте ближе к вечеру всегда многолюдно. Особенно дети облюбовали мост. Гоняют на роликах, самокатах, велосипедах, кто-то сидит на перилах над водой и весело болтает. Другие что-то строят из небольших камней.

Так вот, иду я по своим делам. Взгляд цепляет на мосту что-то необычное, подхожу ближе — камешек лежит, да такой красивый и весьма необычный. Мне захотелось его рассмотреть поближе. Наклоняюсь к нему, протягиваю руку, а он… как прыгнет в мою сторону! Я от испуга отскочила назад. Он — вслед за мной, да еще такой прыжок сделал и коснулся пальцев правой ноги. Ну вот что ты хочешь… — я, конечно, заорала: «Мама!» и отпрянула еще назад. Послышался детский смех. Тут камешек замер. Внезапно пришло озарение: это же лягушонок! Он посидел неподвижно несколько секунд и прыгнул в другую сторону. Наверняка подумал: да ну, связываться с этой дурковатой, орет, как иерихонская труба. М-да, вот тебе и «красивый камушек». Иногда зрение меня подводит. С тех пор я немного опасалась тут ходить, боялась наткнуться на «камешек». Позже мне сказали, что сюда иногда и змеи заползают, но очень редко. Ага, совсем успокоили добрые люди! Как представила «палочку» посреди дороги, — мороз по коже…

Воспоминания… Одно сменяется другим, словно слайды. Никак не могут остановиться… Представляю горное плато Роза Хутор. Горнолыжный поселок, разделенный на две части рекой Мзымта. Она быстротечная, правда, сейчас мелководная — летом так часто бывает. Здесь полно гостиниц на любой вкус и кошелек, всюду кафе, рестораны. Но я приехала не за этими развлечениями. Природа — вот что меня привело. Горы, зеленые горы с заснеженными вершинами. Середина июня, воздух, раскаленный жарким летним солнцем, на небе редкие облачка. Ветра почти нет. Я, конечно, знала, что такое бывает — снег летом в горах. Но никогда не думала, что увижу это великолепие своими глазами. Вот оно — величие кавказских гор в снегу! По канатной дороге поднялась на вершину Роза Пик — на высоту 2350 метров над уровнем моря.

Невозможно передать мои чувства — восторг, эйфория от увиденной красоты! Высоко в горах прохладнее, там дует ветер. Стоит накинуть что-то с рукавами, иначе рискуешь жестоко обгореть. Прохлада обманчива, солнце на самом деле жгучее, правда, из-за ветра этого не ощущаешь. Иду, а под ногами похрустывает снег. Он вообще настоящий? Может, искусственный? Трогаю руками, нет — самый что ни на есть настоящий. Кругом тишина, слышны только голоса туристов, да ветер поет вовсю.

Вдыхаю упоительный горный воздух полной грудью. Как же здесь хорошо! Цепь синих вершин, белый снег… Вдалеке летают крупные птицы. Скорее всего, орлы. Увы, не могу разглядеть. Там, где растаял снег, видна изумрудная трава. Изумительное сочетание цветов — белый и изумрудный. Чудны творения природы! На вершине Роза Пик — смотровые площадки, ресторан «Высота» и снежный человек Йети. Я сначала подумала, что это такой костюм на человеке. Присмотрелась. Оказалось, нечто вроде чучела снежного человека. Мне уже привычны Ленины, Екатерины Вторые и т. д., что снуют по московской Красной площади и отлавливают галдящих, во весь рот улыбающихся китайцев. А тут на тебе — снежный человек! Зашла в ресторанчик, купила кофе с собой. Цены тут, надо сказать, весьма туристические. Дорого, конечно. Но где и когда я еще попью кофе в горах, а?

Пошла на смотровую площадку и села на лавочку. Медленно огляделась вокруг. Красота! Не хочется спускаться вниз. Такая нега… даже голова немного кружится. Это все от чистого горного воздуха. И все же пора в обратный путь. Ловлю себя на мысли — хочу снова сюда вернуться…

Это место навсегда врезалось в память. Красоты природы произвели неизгладимое впечатление. Кто знает, может быть и доведется еще раз тут побывать?..

На Черноморском побережье — обилие цветов, повсюду разливается их аромат, перемешанный с запахом моря. Экзотичности южному пейзажу Сочи придают пальмы. Вот спросит кто: какое у тебя любимое дерево? — не задумываясь, отвечу, что пальма. Будь моя воля и позволил бы климат, высадила бы от двери дома до калитки пальмовую аллею…

Сиди ты, Ира, спокойно. Любуйся аллеей бархатцев. Пальмы ей подайте! Вот фантазерка!

А какие краски на Юге: все пестрое, яркое, сочное.

Казалось бы, у нас тоже листва и трава зеленые, но там зелень сочнее, насыщеннее. Да и вообще, восприятие цветов контрастное, яркое. Мне этого в средней полосе очень не хватает. Даже лунные ночи там ярче!

Помнится один лунный вечер у моря. Как раз наступило полнолуние. Лунный диск большой, такой только в южных широтах бывает. Все хорошо видно. Тихий шелест волн, морской бриз, и серебристая дорожка от луны тянется к твоим ногам по воде. Поднимаю глаза к небу, а там крупные звезды мерцают. Почему-то именно в этот момент я почувствовала себя маленький песчинкой во Вселенной. Вот уже не одно тысячелетие беспрерывно движутся планеты, день сменяет ночь… Останавливаю себя, ибо меня может занести в глубокие дебри философии. Так, а что это небо потемнело, облака, что ли, наплыли?

Ничего себе, половину луны закрыло, — это же лунное затмение! Тут я вспомнила: в утренних новостях передавали, что сегодня можно наблюдать это явление. Надо же, напрочь забыла, и вот сейчас моему взору Вселенная подарила это шоу. Конечно, мне не очень четко все видно — зрение слабовато. И тем не менее, я это видела!

На берегу я была не одна — народу пришло немало. Видимо, многие помнили о лунном затмении. Я уже запамятовала, сколько оно длилось. По крайне мере, дождалась его окончания. Такое не часто увидишь, мне повезло!

…Я встрепенулась. За окном стемнело, и чай остыл. Столько хороших, теплых и ярких воспоминаний в копилке души! Много чего можно вспомнить. Интересно, который час? Взглянула на настенные часы и охнула. Час ночи?! Вот это я засиделась со своими воспоминаниями. Давно пора идти спать!

И снова память решила поработать, вспомнились строчки из песни Валерии:

И расставаться, хочешь не хочешь, 

все же придется, хоть не на года.

Синие сопки города Сочи 

Будут нам сниться всегда.

В начале июня 2021 года на радио РАНСиС вышла в эфир программа «Зрячее сердце». Ведущие Дмитрий Балыкин и Ирина Жукова. В гостях была Наталья Демьяненко из Санкт-Петербурга.

Дмитрий Балыкин: Здравствуйте, друзья! У микрофона Дмитрий Балыкин. В эфире программа «Зрячее сердце». В этом выпуске я хочу предложить вашему вниманию интервью с Натальей Демьяненко из Санкт-Петербурга. Это интервью мы записали вместе с Ириной Жуковой.

Наталья — очень интересный человек. Несмотря на практически полную потерю зрения и слуха и другие ограничения, она ведёт активный образ жизни: занимается журналистикой, пишет книги и любит путешествовать. Обо всём этом мы и пообщались с Наташей. Наташа, привет!

Наталья Демьяненко: Привет!

Дмитрий Балыкин: С тифлосурдопереводом нам помогает её подруга, тоже сурдопереводчик, Лана Берёзкина. Наташа, расскажи немного о себе.

Наталья Демьяненко: Родилась я здоровым ребёнком. До двух лет у меня всё было хорошо со здоровьем. В два года простудилась и во время ингаляции опрокинула себе на ногу кипяток. Получился внушительный ожог, вызвали скорую. Мне сделали противостолбнячную прививку и уехали. Поднялась большая температура, я стала терять сознание, ещё раз вызвали скорую, врачи увезли в больницу. Там снова сделали прививку. Поскольку я болела, меня отправили в инфекционное отделение, а маму ко мне не пускали. За несколько дней про ногу забыли, она загноилась. Возникла необходимость сделать операцию по пересадке кожи. Операцию сделали под очень большим наркозом. После того, как меня забрали из больницы, родители сперва не могли понять, что со мной происходит. Только потом обнаружилось, что я теряю зрение.

Впоследствии врачи говорили, что две прививки, сделанные по ошибке, плюс общий наркоз послужили толчком для общего заболевания, которое будет сопровождать меня всю жизнь.

К пяти годам я ослепла полностью. Ходила в специализированный детский сад. Потом училась в школе-интернате для слепых и слабовидящих детей. Школа оставила очень хорошие воспоминания. Считаю, что у нас были замечательные учителя. Много было, возможно, такого, от чего ребёнку было трудно: постоянное сидение в классе, редкие прогулки, мало активностей… Приходилось много думать, читать, общаться с преподавателями.

В 15 лет, как раз перед новогодней дискотекой, я заболела. Поднялась высокая температура. Болезнь повлекла осложнения. Три месяца пролежала в больнице. Потом оказалось, что я сама ходить уже никогда не буду. Долго приспосабливалась к коляске, а через год всё-таки пришлось в неё сесть. С тех пор так и езжу. К счастью, школу закончила успешно, в старших классах приходили учителя. Увлекалась аудиокнигами.

Ирина Балыкина: Наташа, скажи, пожалуйста, когда у тебя появились проблемы со слухом и когда произошло твоё знакомство с Натальей Борисовной Кремнёвой?

Наталья Демьяненко: С Натальей Борисовной я познакомилась по переписке. Я вела тогда большую брайлевскую переписку. И, когда начала терять слух, знакомая дала мне адрес Натальи Борисовны Кремнёвой — главного редактора журнала «Ваш собеседник». Я не думала, что она ответит, — всё же пишет ей какая-то 20-летняя пигалица, но Наталья Борисовна прислала ответ! И так, что я удивилась, насколько просто, естественно! Совершенно не заметно, что пишет человек намного старше и с таким серьёзным статусом. Мы стали переписываться. Потом я попробовала написать заметку для журнала. Наталье она очень понравилась, она пригласила меня участвовать в жизни журнала.

Дмитрий Балыкин: А как ты учила дактиль? Насколько это было сложно?

Наталья Демьяненко: С дактилем мне Наталья Борисовна как раз и помогла. Я переживала, что не смогу общаться с людьми, потому что слух теряю необратимо, а способов коммуникации с глухими, тем более слепоглухими, не знала. Поделилась переживаниями с Натальей, она и предложила учить письменно дактиль. Мне понравилось. Я получала письма от Натальи, читала описания букв и проговаривала пальцами слова. Левой рукой читала книгу, а правой «говорила» знакомые буквы дактилем. А ещё включала радио и тоже: что слышала, повторяла дактильно. Потом, когда я познакомилась с одним учеником Сергиево-Посадской школы, очень боялась, что он не поймёт мой доморощенный дактиль, но он понял. Это было так приятно!

Ирина Балыкина: Сейчас слепоглухие активно пользуются брайлевским дисплеем. Когда у тебя появился брайлевский дисплей и насколько он изменил твою жизнь?

Наталья Демьяненко: Брайлевский дисплей был моей розовой мечтой. Буквально грезила, хотя знала, что такой дорогой штуки у меня никогда не будет. Очень хотелось пользоваться компьютером. В конце концов, подруги из Москвы познакомили с композитором, который тогда жил в Италии, — и он помог приобрести старенький, но ещё работающий дисплей. Громоздкая такая штуковина! В Санкт-Петербурге не могли найти человека, который сперва подключит дисплей к компьютеру, а потом ещё и научит меня с ним «договариваться». Однажды композитор позвонил из Италии: «Ну как, Наташа пользуется компьютером?» А мама ответила, что мы даже подключить его не можем… Он возмутился и во время командировки в Россию приехал ко мне. Помню, я долго-долго училась писать тексты, пользоваться почтой, Интернетом и документами. Роль дисплея в моей жизни переоценить невозможно. Я стала общаться, получила доступ к информации. Тогда у меня была мечта — поступить в ВУЗ. Я ещё мало знала компьютер, но обнаглела до такой степени, что решила поступить. И поступила!

Дмитрий Балыкин: Я такие брайлевские дисплеи помню. Они занимали полстола! Забавная штука, если сравнивать с современными дисплеями. Давай поговорим про твой опыт получения высшего образования. Как проходила учёба?

Наталья Демьяненко: Я нашла в Интернете Институт открытого образования Московского государственного университета печати. Поскольку мне очень интересно было работать с текстами, я решила, что это моё. Способ поступления был лёгкий. Вопросы задавались в электронном формате в виде тестов. Нужно было ответить на вопросы, получить баллы. Насколько помню, баллов у меня было не так много, но для того, чтобы поступить, хватило. Два года я проучилась дистанционно, сдавала такие же электронные тесты. Проблема была в том, что я не имела возможности консультироваться с преподавателями. Консультации не предполагались университетом, существовали специальные форумы, но не было случая, чтобы хоть раз преподаватель зашёл на него! Письменные работы я писала целыми днями, получалось так, что вообще не отдыхала, училась постоянно. Моя сокурсница смеялась: зря ты это всё делаешь, здесь учатся не для знания, а для статуса. Письменные работы за два года проверили только раз… Я до сих пор горжусь, что у меня по истории пятёрка. А однажды, после того как я подготовилась к экзамену по палеографии и открыла электронный тест, оказалось, что вопросы… на совершенно другую тему. И я поняла, что учиться так больше не смогу. Забрала документы. Сейчас очень жалею.

Ирина Балыкина: Давай поговорим о твоём сотрудничестве с журналом «Ваш собеседник» и твоей литературной деятельности. В 2015 году Фонд поддержки слепоглухих «Со-единение» провёл первый литературный конкурс, на котором ты заняла первое место в номинации «Рассказ».

Наталья Демьяненко: В 2015 году я уже активно сотрудничала с журналом. И мне предложили поучаствовать в литературном конкурсе, который проводил Фонд. Я не сразу решилась, потому что раньше в конкурсах не участвовала, но Наталья Борисовна уговорила. Тема конкурса: рассказ о жизни слепоглухих. Я долго думала, как это подать? Если я буду рассказывать, как чищу картошку вслепую, пытаюсь говорить по телефону или ещё что-то, это будет неоригинально, и я решила рассказать о жизни слепоглухих от имени моих собаки и кошки. Они и были главными героями. Попыталась с чувством юмора отобразить жизнь слепоглухих, проблемы и достижения. Очень удивилась, когда оказалось, что я заняла первое место. Честно говоря, боялась, что люди не отнесутся всерьёз к такому «шедевру». А после конкурса мой рассказ передали в зрячие школы… Однажды к нам в гости пришёл мужчина, протянул книжку с изданным рассказом и пакет с собачьим кормом. Получилось что-то вроде первого гонорара.

Ирина Балыкина: Недавно Фонд издал твою книгу о незрячей девушке Милене. Как возник её замысел и существует ли прототип Милены?

Наталья Демьяненко: Милена — полностью вымышленный персонаж. Я не первый раз замечаю, что люди, после того как прочитают Милену, начинают ассоциировать меня с ней. Возможно, какие-то черты я Милене передала, но, в целом, это вымышленная девочка. Я хотела, чтобы она была симпатичной, приятной, но не­идеальной, живой. Чтобы была в меру вредной и в меру доброй. Например, в первой книге она узнаёт о знакомстве брата с его любовью и притворяется больной, ревнует. Когда я стала писать, решила, что для моей Милены это уж слишком. Изменила сюжет. В целом, стараюсь не делать людей идеальными. И потом, это совершенно не я, — она лучше меня.

Ирина Балыкина: А как у тебя появляются такие захватывающие сюжеты?

Наталья Демьяненко: Я люблю детективы, поэтому создаю сюжеты близкими к детективным. В то же время, не хочу, чтобы было как в классических детективах, когда о злодее узнают в самом конце. Мне хочется, чтобы его можно было психологически вычислить. Почему он это сделал, почему столкнулся с необходимостью совершить зло…

Дмитрий Балыкин: Тема предсказания будущего — тоже интересная. Ты сталкивалась с людьми, которые говорили, что могут предсказать будущее?

Наталья Демьяненко: Я не сталкивалась, но, надо сказать, бывает так: скажу что-то уверенно, и это сбывается! Это смешит, а иногда немножко пугает. Но когда я задумала Милену, решила сделать акцент на этих редких случаях. Чтобы у Милены были такие способности, и чтобы они от неё не зависели.

Дмитрий Балыкин: Где были опубликованы книги про Милену? Где наши слушатели могут их прочитать?

Наталья Демьяненко: Все три «Милены» выложены на сайте «Проза.Ру».

Данные об эфире:

Радио РАНСиС, программа «Зрячее сердце», июнь 2021 г.

Дмитрий Балыкин: С 29 июня по 11 июля 2019 года состоялся велопробег по местам, связанным с образованием слепоглухих. Его провел Дом слепоглухих в Пучково. Как возникла эта идея и в чем она заключалась?

Елена Федосеева (директор БФ «Дом слепоглухих»): Проект называется «Ехать. Доверять. Жить». Название заимствованно у нашего прошлогоднего проекта, благодаря которому нам удалось собрать деньги на покупку велотандема для Дома слепоглухих. Когда мы задумались о названии велопробега, то оно показалось самым подходящим. Едем — потому что на велосипеде. Доверять — потому что слепоглухому человеку на велотандеме и в жизни приходится доверять сопровождающим. И жить — это, с моей точки зрения, про полноценную жизнь с инвалидностью. Про то, что человек имеет право на мечту, на образование, на занятия спортом, на любое занятие, которым занимаются люди без инвалидности. Идея велопробега пришла извне. У нас был запрос о тьюторе для слепоглухой абитуриентки Алены Капустьян, которая с сентября будет учиться в колледже. Плюс хотелось популяризировать спорт для людей с инвалидностью. И велопробег стал оформлением запроса извне, таким событием, которое должно было привлечь внимание не просто к велопробегу, а к тому, что он проходит по местам, связанным с обучением слепоглухих людей, и напомнить обществу о том, что есть такие люди. Они могут и должны получать образование. И это нормально, и это происходит давно.

Дмитрий Балыкин: Алена Капустьян — выпускница Сергиево-Посадского детского дома-интерната. Вы хотите в какой-то степени повторить знаменитый Загорский эксперимент?

Мария Зеленина (заместитель директора БФ «Дом слепоглухих»): Совершенно верно. Но не то что повторить, а сделать так, чтобы слепоглухие люди обучались. Загорский эксперимент доказал, что возможно обучить слепоглухих людей. А мы хотим, чтобы это было постоянно — и не только с Аленой Капустьян.

Дмитрий Балыкин: Какие места выбраны для велопробега? Расскажите нашим слушателям подробнее.

Елена Федосеева: Нашей задачей было приехать к месту, где начиналось первое групповое обучение слепоглухих. Мы помним про школу Перкинса, про истории с Хелен Келлер и Лорой Бриджмен. Но мы хотели приехать в Швецию, в город Венерсборг, где впервые в мире была открыта школа для слепоглухих детей. И приехать к этому месту через Финляндию, где в городе Йювяскюля была открыта первая школа для слепоглухих детей в стране. Туда мы попали через Санкт-Петербург и Павловск. В Санкт-Петербурге посетили школу имени Гротта. Это наша старейшая школа, где обучались незрячие детки. А в Павловском парке произошла встреча императрицы Марии Федоровны с глухим мальчиком, благодаря чему было открыто императорское училище для глухих детей. Здание императорского училища отреставрировано. В нем, правда, находится ресторан. Но здание прекрасное. В Петербург мы ехали через Сергиев Посад. Здесь находится единственная в России школа-интернат для слепоглухих детей. Ну а стартовали мы от нашего Центра помощи слепоглухим людям, где они тоже проходят обучение, в том числе, компьютерной грамотности, шрифту Брайля, бытовой реабилитации и др.

Дмитрий Балыкин: Елена, вы человек спортивный, в 28 лет начали заниматься бегом. Во время велопробега впереди сидел зряче­слышащий пилот, вы-спортсмен были за ним. Насколько серьезная физподготовка потребовалась и сколько километров вы проехали?

Елена Федосеева: В общей сложности у нас получилась тысяча километров — в день где-то по 100 км. Были дни, когда мы проезжали больше, а иногда передвигались на паромах и поездах, а на велосипедах — меньше. Подготовка, конечно, нужна — и спортсмена, и пилота. Хотя ехали мы не вдвоем. У нас была группа из четырех человек. Помимо нашего тандема: пилота и спортсмена, ехала машина сопровождения, на которой передвигались Мария с мужем Иваном. Она отвечала за техническо-туристическую поддержку. В багажнике были палатки, спальные мешки, снаряжение и инструменты для велосипеда.

Мария Зеленина: Наша роль была ехать и следить за треками, организовывать место ночевки, обеда. По карте не всегда можно отследить трек. Приезжаешь на место и понимаешь, что там нет возможности ночевать. Нужно искать другое место, пока девочки не приехали. А иногда мы приезжали и понимали, что боимся ночевать. Одно из таких мест было очень красивым, но возникло ощущение, что там все вымерло. Завораживающая мертвая красота. Такое ощущение, что русалки выплывут из озера и утянут нас. Мы дождались девочек и приняли решение, что здесь ночевать не будем; погрузили велосипед на машину и поехали искать другое место. Слава Богу, нашли кемпинг неподалеку. Но вообще мы весело проводили время, любовались природой, чувствовали поддержку — люди удивлялись, как две девчонки едут на велотандеме, а одна из них — незрячая. Подходили, знакомились.

Дмитрий Балыкин: А если говорить об инфраструктуре, где легче ехать: в России или Скандинавии?

Мария Зеленина: Скандинавия лучше для этого приспособлена. В России нет развитой велосипедной культуры. Когда велосипед или велотандем едет по дороге, наши люди не понимают, что это такое, начинают сигналить, нервничать. В России ехать небезопасно. Когда ты едешь по дорогам Скандинавии, то чувствуешь себя в безопасности.

Елена Федосеева: Буквально в первый день, когда мы ехали от Пучково до Сергиева Посада, перед школой у нас произошло небольшое ДТП. Мы ехали аккуратненько вдоль обочины. А дама в автомобиле слева решила без предупреждения свернуть как раз на нее, и мы просто чудом увернулись. В Скандинавии, да и вообще в Европе, такое представить невозможно.

Дмитрий Балыкин: Легко найти пилотов, желающих участвовать в велопробеге?

Елена Федосеева: Очень сложно! Потому что пилот был нужен не на один день. Велопробег растянулся на две недели. И нам нужен был человек, готовый ехать на велосипеде две недели, у которого есть Шенген, пресловутые две недели, на которые он уедет из города, а еще — физическая форма. И не просто форма, а навык езды на велотандеме. Это было очень сложно. Я считаю, нам повезло. Первый пилот попал, на мой взгляд, на самый тяжелый отрезок маршрута. Были невозможные погодные условия! Мы ехали от Пучково до Сергиева Посада 120 км через всю Москву по Ярославскому шоссе. Днем, а это была суббота, — большая загрузка на дорогах. Четыре с половиной часа дождя, грязи, ветра, температура воздуха +10. Этот отрезок ехал очень опытный Роман Даньшин — у него за плечами тяжелейшие дистанции триатлона. В Финляндии часть отрезка ехал Илья Киреенко — наш тренер по велотандему. Он взял на себя часть отрезка, потому что у девочки-пилота были проблемы с визой. А пятидневный отрезок в Швеции — самый длинный, интересный и живописный — ехала Виолетта Вильке из Санкт-Петербурга.

Дневник велопробега 

Читает Мария Ли 

День первый. От деревни Пучково (Новая Москва) до Сергиева Посада — от «Дома слепоглухих» до единственной в России школы для слепоглухих детей — 120 км. Ох, это первый и один из самых непростых отрезков маршрута — маршрут с юга на север, через центр Москвы, с выездом на Ярославское шоссе. Осложнился отрезок стопроцентной влажностью, снизу и сверху, сильным ветром и низкой температурой воздуха. Сказать, что промокли насквозь, — не сказать НИЧЕГО. В роли пилота на отрезке согласился выступить Роман Даньшин — и это было супер! Роман — настоящий ironman, который ни слова не сказал об ужасных для велосипедистов погодных условиях. Не побоялся дождя и ветра встретивший нас на Ярославском шоссе Александр Федяев. Его поддержка оказалась как нельзя кстати — Александр проехал с нами последнюю треть участка и показал путь к Сергиево-Посадской школе, около которой он и живет. Школа закрыта на летние каникулы, но строгая бабушка на воротах, выслушав нашу историю о велопробеге, позвонила некой даме и получила разрешение пустить нас на территорию школы. А мы едем дальше — теперь в направлении Санкт- Петербурга, этот отрезок на машине (вещи сушатся и развешаны по салону).

День второй. От Санкт-Петербурга до Павловска — от первой в России школы для незрячих детей — до замка БИП, где находилось императорское училище для глухих детей, — в общей сложности около 65 километров. Небольшой отрезок, но, наверное, самый яркий и веселый — проехали его пять велотандемов! Поддержали нас незрячие спортсмены и их пилоты — встретились возле школы им. Грота, где, между прочим, кое-кто из них учился. Познакомились, обсудили велопробег, сравнили возраст питерской и московской школ для незрячих — питерская, конечно, намного старше — недавно отпраздновала двухсотлетие. Командой в пять велотандемов добрались до Павловска, сделали красивые фото, поговорили об истории замка БИП, перекусили печеньками и велосипедными запасами. Сегодня же сели на велотандем с Виолеттой, пилотом, с которым предстоит проехать бо́льшую часть маршрута. А еще сегодня наш самый лучший велотренер — Илья Киреенко — научил нас с велотандемом ехать на электропоезде!

День третий. От Выборга до Мянтюхарью, Финляндия — 130 км. Мы предполагаем, а Бог — располагает, или «Все смешалось в доме Облонских». Предполагалось, что в Финляндию мы выезжаем двумя тандемами — я с пилотом Виолеттой и слабовидящая спортсменка Ольга с пилотом и тренером Ильей, а вместе с нами — машина сопровождения. Но Виолетте и Ольге снова задержали выдачу визы, так что они остались в Питере как минимум до завтра. Машина сопровождения осталась их ждать (чтобы довезти до меня и Ильи). Так как был риск остаться без машины не только на сегодняшний, но и на завтрашний дни, самые необходимые вещи, в том числе палатки и спальники, нам пришлось взять с собой. Они поместились в рюкзак-прицеп — килограммов тридцать! — и это создало дополнительные сложности: груз не подкручивал с нами педали, а ехал вхолостую. Также к неудачам добавился прокол камеры, мое разбитое колено (при погрузке в электропоезд от Питера до Выборга) и реальность ужасов Финского рельефа, то есть, крутых подъемов. К удачам можно отнести заезд на обед за пять минут до разразившегося ливня и быстрый поиск места для палаток. Я человек малоопытный в туризме, и меня, конечно, поражает наличие в Финляндии специальных площадок для остановки туристов, где есть не только шатры для обедов с кострищами и дровами, но и туалетные домики (простите, даже с туалетной бумагой по углам).

День пятый. От Йювяскюля до Хельсинки и от Хельсинки до Санкт-Петербурга — всего километров 20 на велосипеде и много километров на поездах. В 05:31 «взяли» здание первой в Финляндии школы для слепоглухих детей. Город только просыпался. Изредка встречались спешащие на работу велосипедисты, а однажды дорогу перебежал заяц. Он оказался изрядным бегуном — так, что мы не успели нацелить на него фоторужье. В 06:20 выехали в Хельсинки, чтобы оттуда снова отправиться в Санкт-Петербург, где Илью сменит Виолетта (теперь уже с визой). Разрыв в поездах оказался многочасовым, и мы, чтобы не терять времени даром, заодно «взяли» и прекрасное здание из красного кирпича первой школы для незрячих детей, расположенное недалеко от Хельсинского железнодорожного вокзала. А так как мой пилот одновременно был тренером, мы поехали на старый олимпийский велотрек, а оттуда — в магазин велосипедов и товаров для велосипедистов «Велоспорт». Там подобрали замену моим погрустневшим за последние два дня велотуфлям. Менеджер Каре, узнав, что мы участвуем в велопробеге и едем из Москвы в Венерсборг, сделал значительную скидку на велотуфли, а еще подарил для них шипы и хорошенькие фляги для воды. На этом Каре не остановился и, застав нас на улице за установкой шипов, дал в дорогу комплект спортивного питания. Под вечер пятого дня мы вернулись на «Аллегро» в Питер, чтобы утром новым составом и с машиной сопровождения еще раз пересечь границу Финляндии и направиться в сторону Швеции…

Дмитрий Балыкин: Велопробег состоялся. Достигнуты ли его цели?

Елена Федосеева: Мне кажется, да. Во-первых, мне очень приятно, что он вызвал интерес, в первую очередь, у людей с нарушениями слуха и зрения. Сегодня мне писали ребята, которые хотели бы принять участие в подобном мероприятии через год. Отвечаю: да, это здорово, но давайте готовиться прямо сейчас. Потому что нужна физподготовка, каждодневные упражнения, работа в бассейне, дома, на тренажерах. Это поможет в следующем году принять участие в велопробеге. А еще важно напомнить: слепоглухие люди могут и должны получать образование. Надеюсь, мы все-таки привлекли внимание к сбору на оплату тьютора для Алены Капустьян.

Мария Зеленина: Те цели, которые мы ставили, — достигнуты. Теперь при поддержке Фонда президентских грантов хотим организовать спартакиаду. Нам важно показать, что люди с ограниченными возможностями здоровья могут полноценно жить, заниматься спортом, что у них много возможностей, несмотря на ограничения.

Данные об эфире:

Радио РАНСиС, программа «Зрячее сердце», август 2019 г.