Поговорку «крышу красят красной краской в крапинку» эти родные сестры в свои три-четыре года не могли не только запомнить, но и полностью повторить. А произнося слово «тёрка», не понимали почему взрослым от этого становилось смешно. Мама сестричек, Алёна Викторовна, пришла работать секретарём в нашу организацию, когда старшей дочери, Наташе, исполнилось три года, а младшая, Соня, родилась через двенадцать лет, но мы уже не работали вместе. Сейчас я не представляю взрослую семнадцатилетнюю Наташу, но она-трёхлетка осталась в памяти. Как и все дети, она ходила в детский сад. Но по разным причинам Алёна Викторовна приводила Наташу на работу к нам в офис. Я порой высказывал недовольство, но обстоятельства бывают выше нас. Когда у нас выдавались короткие перерывы, Наташа читала нам стихи, рассказывала детские истории… Когда у нас было много работы, просто тихо сидела за столом, что-то рисовала или перелистывала книжки. Однажды Алёна Викторовна пришла на работу в плохом настроении и стала жаловаться на дочь. Вчера вечером она отвлеклась и не уследила за ней. Негодница разрисовала фломастером обои в комнате, а главное, на самом видном месте. Наказать-то наказала, но художество уже не сотрёшь…
Прошло несколько дней, и вновь Наташа пожаловала в гости. Во время незатейливого разговора я обратился к ней:
— Наташа, твоя мама недавно жаловалась, что у вас дома кто-то обои фломастером разрисовал. Ты не знаешь кто это мог сделать?
Она открытыми честно-пречестными глазами ответила:
— Не знаю. — И даже покрутила головой.
Я с едва скрываемой улыбкой переспросил:
— А какой рукой рисовала?
Она, не раздумывая, показала правую руку и подтвердила:
— Вот этой.
Мы долго смеялись над незадачливой художницей.
Прошло много времени. Неожиданно я встретил Алёну Викторовну у нашего Драматического театра. Вокруг неё крутилась на трёхколёсном велосипеде девчушка. Оказалось, что это её четырёхлетняя младшая дочь Соня. Мы сели на свободную лавочку и окунулись в воспоминания. Каждый делился интересными событиями из своей жизни за эти годы. Соня постоянно вмешивалась в разговор, задавая десятки вопросов. Лезла на руки и тянула Алёну Викторовну что-то показать. Просилась домой, но с условием зайти в магазин. Вот такой неугомонный ребёнок! Я подхватил её, посадил рядом и тихо спросил:
— Соня, как у вас в детском саду наказывают детей, которые шалят и плохо себя ведут?
Она сразу ответила:
— Садят на стул. Все ребятишки играют, а они, наказанные, сидят на стульях.
Мне было интересно с ней беседовать, и я продолжил:
— А тебя хоть раз наказывали и сажали на стул?
Она с удивлением посмотрела на меня:
— Нет, я всегда хорошо себя веду!
Глядя на её непоседливый характер, я с улыбкой спросил:
— А ты на стуле сколько времени сидела?
Она с детской наивностью ответила:
— Недолго, всего полчаса.
Мы с Алёной Викторовной дружно засмеялись. Девочка с недоумением посмотрела на нас, а потом залилась смехом. Сразу вспомнили сестру Наташу в там же возрасте и смешные истории, связанные с ней. Я подумал: две сестрички с такими разными характерами, разными интересами, а всё же одинаково забавные.