За приглашение в жюри литературного конкурса слепоглухих стоит поблагодарить хотя бы потому, что, читая материалы конкурса, получаешь некоторое общее представление о жизни слепоглухих в России. Удивляешься, как же нас, слепоглухих, однако, много, и как мы разнообразно, по-разному сложно, трудно живем. И по ходу чтения мне все время вспоминался мой любимый Твардовский, из поэмы «Дом у дороги»:
Где светит свет хоть краем дня,
Где тучей вовсе застится.
И счастье — счастью не ровня,
И горе — горю разница.
Из авторов конкурсного сборника «Обретенный свет» самым счастливым я назвал бы Владимира Елфимова. Его любят, у него надежная, неизменно поддерживающая семья — любому зрячеслышащему на зависть! По-своему счастливой можно назвать и Галину Ушакову. Игорь Маркарян, «Зачем судьба дала мне вторую жизнь», — просто потрясает, и я оценил его на двадцать, хотя по правилам можно оценивать только в пределах от нуля до десяти. Маркарян после взрыва газового баллона лишился зрения, нескольких пальцев на обеих руках, падает слух, — и делится опытом преодоления «плохих мыслей». Знаю, о чем. Сам в молодости называл их «недозволенными настроениями» и очень склонен к ним до сих пор, и опыт их преодоления у меня с Маркаряном очень похожий. Маркаряна, как и Елфимова, поддерживает семья, надежные друзья, замечательная компьютерная техника, но я не могу отделаться от навязчивой мысли: «Ничто не вечно под луною»…
Благотворительный фонд поддержки слепоглухих «Со-единение» действительно поддерживает нас, без дураков, конкретными делами, и с тех пор, как он существует, многие из нас действительно обрели свет поддержки, свет надежды, свет уверенности, что есть на кого надеяться, есть к кому обращаться «в случае чего». Хотя от материала Любови Молодых «Смородиновый морс» так и веет безнадежностью, безысходностью. Да и оптимизм поэтического раздела определенно вымученный. Люди стесняются боли, страха перед будущим, да и перед настоящим, гонят от себя этот страх, пытаются заклинать: вот мы наслаждаемся природой, вот мы любим, все хорошо…
И все-таки страшно, что обретенный свет погаснет или потускнеет. Техника ломается, и ждешь не дождешься ее из ремонта, а как больно вдруг лишаться, пусть и временно, обретенной было возможности пользоваться айфоном. Привык к WhatsApp, к Facebook, и вдруг это все обрывается из-за ремонта брайлевского дисплея, — и тебя «ломает» хуже, чем курильщика без курева…
Слепоглухота страшна прежде всего одиночеством. Тем, что жизнь оборачивается склепом прозябания. Обесчеловечиванием, удовлетворением зоологических потребностей в еде, и даже прогулка становится недоступной роскошью. И если в этом склепе настежь распахивается дверь в мир, а потом вдруг захлопывается из-за ремонта брайлевского дисплея или еще почему-то… Обретенный было Свет тускнеет, если хоть какой-то выход в мир остается, и гаснет совсем, если — никакого.
И поскольку нет стопроцентной гарантии, что обретенный было Свет не потускнеет и не погаснет по чисто внешней и случайной, в сущности, причине, — этот обретенный Свет на самом деле робкий, каким бы ни был ярким. И чем ярче сейчас, тем больнее, когда он гаснет.
Об этом не стоит забывать. Этого не надо стесняться и стыдиться. Об этом не надо молчать.
Иначе мир так и будет благодушествовать на фоне безнадежной, беспросветной тьмы, в которую кто-то погружен. Благодушествовать, не желая ничего знать об этой тьме.
7 ноября 2020 г.
Послесловие к сборнику «Обретённый свет» (2021).