— Макар, как ты думаешь, для чего нужны бабушки?
В глазах моего шестилетнего внука удивление и непонимание.
— Просто нужны.
— А дедушки?
Пожимает плечами.
1.
У Макара два деда и две бабушки. Этот маленький человечек окружен любовью, вниманием и заботой старших родственников.
У моей дочери был один дед и две бабушки.
А у меня никогда не было бабушки. И дедушки тоже. И внучкой, соответственно, я никогда не была. В моем сознании был лишь некий обобщенный книжный образ добрейших деда и бабы с ласковыми руками, морщинками у глаз, запахом пирожков и наваристого борща, волшебными сказками на ночь.
Я была дочкой своих родителей, я жена предначертанного мне свыше мужа, я мама любимой дочки, а теперь уже бабушка обожаемого внука. А внучкой не была. Оборвана естественная цепочка поколений. С каждым годом всё глубже осознаю эту несправедливость жизни, острее переживаю то, что у меня нет такого социального опыта, — быть чьей-то внучкой.
2.
Холодеет душа от мысли о самых трагических событиях в истории моей семьи. Война отняла беззаботное время детства и юности и сделала сиротами моих родителей — Геннадия Павловича и Евгению Филипповну.
Мамины родители, Филипп Петрович и Анастасия Алексеевна, ушли из жизни друг за другом от непосильной работы и болезней — дед в конце 1941-го года, бабушка — в начале 1942-го. Этот период в семейной хронике — один из самых тяжелых и печальных…
Суровый январь 1942 года. В Удмуртии началось строительство стратегически важной железной дороги Ижевск — Балезино. Позже эту стройку назовут одним из самых значительных событий в истории республики XX века. Она сооружалась в условиях, приближенных к фронтовым. Основной рабочей силой были женщины и подростки. Работа не прекращалась ни днем, ни ночью. В 54-градусные морозы, в пургу и метели, под палящим летним солнцем, под проливным осенним дождем тысячи людей трудились на трассе, забывая про сон и отдых. От голода, холода и тяжелой работы гибли люди и лошади, тем не менее дорога была построена в кратчайшие сроки — за год.
Основная цель строительства — сокращение времени транспортировки угля и древесины с Севера на оборонные заводы. Железная дорога Ижевск — Балезино протяженностью около 150 километров дала кратчайшую связь Северного Урала с районами Поволжья и Юга. Архивные документы сообщают: «по железной дороге устремились на запад тяжеловесные поезда, гружённые смертоносным оружием, изготовленным на уральских заводах, устремились туда, где Красная Армия громила ненавистного врага, очищая родную землю от немецко-фашистских захватчиков».
Мой отец, 14-летний подросток и моя мама, 16-летняя девушка, — двое из многотысячной армии строителей этой дороги. Они не любили рассказывать об этом эпизоде своей жизни. Я могу представить тяжелейшие условия работы лишь по воспоминаниям других участников, опубликованным в разных изданиях. Знаю только, что отец в ту зиму чуть не лишился ног, обморозив их.
3.
Суровый январь 1942 года. Две трагические параллели в одном временном отрезке — мои будущие юные родители на строительстве железной дороги и дед в мясорубке войны под Ржевом.
Я много читала об этом периоде войны. В истории Великой Отечественной войны Ржевско-Вяземская наступательная операция с 8 января по 20 апреля 1942 года — одна из самых тяжелых и кровопролитных. Приблизительная статистика гласит: «безвозвратные потери Красной Армии за четыре неполных месяца — 272320 человек, санитарные — 504569 человек, всего — 776889 человек».
Один из 272320-ти «безвозвратных потерь» — мой дед по отцовской линии Пантелеев Павел Дмитриевич. О нем я знаю совсем немного: скупые рассказы отца, несколько строчек в «Книге памяти» и справка, выданная Центром документации новейшей истории Удмуртской Республики по данным Центрального архива Министерства обороны РФ. В справке текст: «ФИО: Пантелеев Павел Дмитриевич, Г. Р.: 1905, Место рождения: УАССР, ГЕОГР.: д. Зянтемошур, МЕСТО ПРИЗЫВА: Удмуртия, Игринский РВК, ЗВАНИЕ: кр-ц, ДОЛЖНОСТЬ: стрелок, ДАТА ВЫБЫТИЯ: 21 января 1942, ПРИЧИНА ВЫБЫТИЯ: пропал без вести, МЕСТО ГИБЕЛИ: Смоленская обл., д. Сычевка».
Изучая материалы о Ржевско-Вяземской наступательной операции, я нашла в Интернете воспоминания Фрица Ланганке из разведывательного батальона 2-й дивизии СС «Рейх». Его глазами я увидела шокирующие картины войны в районе населенных пунктов Гжатск-Сычевка-Свиноройка с 19 по 21 января 1942 года. Эта трагическая система координат — дата и место гибели моего деда. Жуткий мороз — до минус 51 градуса ночью. На полях разбросанные тела убитых и занесенных снегом русских солдат. Под окном эвакуационного госпиталя груда ампутированных рук, ног, выброшенных после операций — в тех ужасающих зимних условиях потери от обморожения превышали боевые.
В контраст ужасам войны «фриц» описывает потрясающе красивое природное явление, которое 21 января заворожённо наблюдало множество людей: «в холодном ветре ярко блестел снег, расходящиеся солнечные лучи почти ослепили нас, а в небе стояли две радуги, зеркально отраженные друг от друга, соприкасаясь друг с другом на своих вершинах».
Я хочу верить в то, что дед в последний день своей жизни увидел эту радугу. Не ужасы войны, а гармония и красота природы были его последним земным видением. В своем сознании эту зимнюю радугу я ассоциирую с вратами рая для утомленного войной солдата.
21 января 1942 года, 214-й день войны. По данным Центрального архива Министерства обороны РФ именно в этот день мой дед пропал без вести.
После боя сотни тел убитых солдат оставались на поле. В ходе тяжелых оборонительных боев, в которых воинские подразделения несли большие потери и порой вынуждены были поспешно отступать, не представлялось возможности достойно захоронить павших. Не всегда это делалось и в ходе наступления. И лишь зимняя вьюга пыталась скрыть это уродство войны, заботливо укрывая павших снежным саваном.
Снег под ним, набрякши кровью,
Взялся грудой ледяной.
Смерть склонилась к изголовью:
— Ну, солдат, пойдем со мной.
Я теперь твоя подруга,
Недалеко провожу,
Белой вьюгой, белой вьюгой,
Вьюгой след запорошу.
А. Твардовский, «Смерть воина»
Хоронить погибших обычно приходилось тыловикам других частей или местному населению. Энтузиазма и старательности это, естественно, не вызывало. Одно дело всей деревней похоронить героя. Совсем другое — собирать по округе начинающие разлагаться трупы. В лучшем случае останки погибших солдат хоронили в братских могилах, не проверяя документов и не фиксируя имена. Работая над очерком, я изучила довольно много документов. Воспоминание одного из участников войны неприятно удивило меня: «Согласно распоряжению, все найденные солдатские медальоны в обязательном порядке нужно было сдавать в отделения милиции или сельсоветы. Далее они передавались в военные комиссариаты. А там — просто выкидывались или уничтожались. Стране не нужны были мертвые — за них надо было платить компенсацию семьям. Я уже не говорю об утраченных или сознательно уничтоженных списках безвозвратных потерь, боевых донесениях. Стране нужны были безымянные. Без вести пропавшие…»
Возможно, именно так мой дед оказался в числе без вести пропавших…
4.
Мы, внуки Павла Дмитриевича, не знаем место его захоронения, хотя предпринимали попытки разыскать. Я даже не могу представить, как он выглядел. Говорят, была в семейном альбоме одна фотография, но не сохранилась. С надеждой восстановить пробел в семейной истории мы обращались в Игринский военкомат, откуда он был призван на войну. Получили ответ: «Архив сгорел, восстановить невозможно…»
Сейчас есть предположение о месте его погребения — это «Поле Памяти» близ города Сычевка Смоленской области. Здесь, на площади в 250 квадратных метров, перезахоронены останки павших бойцов в ходе кровопролитных боев с 8 января 1942 года по 31 марта 1943 года на Ржевско-Сычёвско-Вяземском направлении.
5.
После завершения строительства железной дороги Ижевск — Балезино маме предложили пройти курсы трактористок. За 1941–1945 гг. в школах механизации, в районных, колхозных одногодичных школах и на курсах при МТС прошли обучение более 18 тысяч женщин. Это еще одна страница трудового подвига женщин Удмуртии. Мама в то время жила в деревне Унтем Игринского района, на обучение приходилось ездить в город Глазов. Денег на билет не было, поэтому, рискуя жизнью, почти трехчасовой путь от станции Игра до города Глазов она проделывала на подножке вагона. Ярким воспоминанием тех лет были невероятно вкусные пирожки с мясом! Бойкий продавец пирожками зазывал голодных покупателей — отказаться было невозможно, отдавали последние деньги. Через какое-то время он исчез. Были слухи, что его арестовали, а те пирожки были из мяса собак и кошек.
Освоив профессию трактористки, мама приступила к работе. Ей, как и многим юным девушкам, пришлось трудиться в невероятно тяжелых условиях. Эта работа требовала больших физических усилий. У голодных трактористок не хватало сил завести мотор, рукоятка давала обратный ход и, если не успевали увернуться, ударяла их по руке, челюсти, ребрам или голове. Так многие девушки получали переломы и сотрясения мозга. Они придумали способ уберечься от травм: к заводной рукоятке привязывали веревки, и дергало их одновременно несколько человек, пока не заработает двигатель. Иной раз просто не выключали мотор, потому что работали от зари до зари, порой даже ночью, позволяя себе несколько часов сна в кабине трактора — и снова за дело. Благодаря самоотверженному труду трактористок за военные годы Удмуртия сумела сдать государству хлеба в объеме семи предвоенных лет.
Мой отец после строительства железной дороги пополнил армию подростков, работающих на заводах Ижевска. Удмуртия в годы Великой Отечественной войны стала одним из основных поставщиков стрелкового оружия, а также авиапушек, пулемётов Березина и Максима, противотанковых ружей.
6.
9 мая мы традиционно идем к Вечному огню — почтить память участников той страшной войны. Филипп Петрович и Анастасия Алексеевна Ившины, Павел Дмитриевич Пантелеев… В моем рассказе ничего не сказано о бабушке по отцовской линии — Александре Ивановне. Она ушла из жизни совсем молодой — еще до войны.
Пронзительно больно от того, что эти люди, родные по крови, долгое время воспринимались мной лишь как имена из семейной истории. Вместе со зрелостью и осознанием собственного бабушкиного счастья пришло понимание величайшей утраты, а «незнакомые» родственники стали бесконечно дорогими и близкими. Им не суждено было испытать подобного счастья, им не суждено было стать бабушками и дедушками. А мне не суждено было быть внучкой…
7.
«Бабушка, я слепил счастливый пельмень!» «Бабушка, я поцеловал все твои пирожки, я их люблю!» Пирожки с любовью, счастливые пельмени… Простое бабушкино счастье со сказками, играми, прогулками, подарками и другими мелочами. Приятно быть бабушкой!
8.
— Макар, а все-таки для чего нужны бабушки и дедушки? — не унимаюсь я.
— Чтобы играть, — в глазах озорные искорки и готовность немедленно вовлечь меня в очередную веселую забаву.
— Дорогой мой мальчик, — говорю я серьезно, — бабушки и дедушки нужны для того, чтобы любить таких мальчиков, как ты. Или девочек. Внуков, одним словом.