Передо мной — две довоенные фотографии. На одной — выпускной 10-й класс школы № 1 города Острова Псковской области в июне 1941 года. На второй — ансамбль народных инструментов городского дома культуры в 1937 году. На первом снимке, в заднем дальнем ряду крайний слева — Иосиф Рачкин, мой отец, которого в школе друзья звали просто Ёся. Среди тех, кто запечатлен на снимке, — Саша Митрофанов, Олег Серебренников, Лева Судаков. Последние трое — члены штаба подпольной комсомольско-молодежной организации, которой руководила в оккупированном гитлеровцами Острове Клавдия Назарова, бывшая старшая пионервожатая школы, удостоенная посмертно звания Героя Советского Союза.
История островского подполья в чем-то схожа с историей «Молодой гвардии»: в начале Великой Отечественной с приближением к Острову гитлеровских войск часть мальчишек и девчонок были эвакуированы из города вместе со своими семьями. Мой отец с матерью и младшей сестрой Бертой оказался в уральском городе Губаха Пермской области. А те, кто остался в Острове, вошли в молодежную подпольную организацию, которую создала и возглавила Клава Назарова, а её заместителем стала верная подруга Людмила Филиппова.
Из книги военного писателя Н. Масолова «Позывные с берегов Великой»: «…сначала Клава и Мила собрали самых надежных ребят. На первую встречу пришли трое: неугомонный, порывистый Олег Серебренников, не менее темпераментный Лева Судаков и одержимый, всегда спокойный Саша Митрофанов. Они были неразлучными друзьями — троица пользовалась заслуженным авторитетом среди сверстников и за душевную щедрость, и за умение, коль надо, постоять за себя. К Клаве и Миле они относились по-рыцарски. А для Левы его вожатая стала большой любовью. Товарищи знали об этом и никогда не позволяли шутить в его адрес».
Именно эти пятеро и составили штаб организации. Позже в него вошла фронтовая разведчица Зоя Круглова, которую в Острове знали как Фрейлейн Байгер, и лишь нескольким самым надежным людям было известно её настоящее имя. Зою перебросили через линию фронта для связи с подпольщиками и сбора разведданных, которые она переправляла своему непосредственному руководителю — заместителю начальника разведотдела штаба Северо-Западного фронта подполковнику Г. Злочевскому. Благодаря безупречному знанию немецкого языка Зоя сумела войти в доверие к гитлеровским офицерам, что позволяло получать ценную информацию. В организации соблюдались строжайшая конспирация и дисциплина. Подпольщики расклеивали листовки, помогали военнопленным бежать из местного концлагеря и переправляли их в партизанский отряд, проводили диверсии, вели агитацию среди местного населения. К сожалению, нашёлся предатель, который выдал Клаву. Но никакие изощренные пытки и издевательства не сломили девушку — она не предала своих друзей-подпольщиков и, так ничего не добившись, гестаповцы 12 декабря 1942 года повесили мужественную патриотку на центральной площади города. А подполье продолжало действовать. Место Клавы Назаровой заняла Мила Филиппова. Но в августе 1943-го, опять же с помощью предателя, подпольщиков постиг новый провал — гестаповцы арестовали членов штаба и 9 сентября 1943 года расстреляли в лесу пятерых самых активных — Л. Филиппову, З. Круглову, А. Митрофанова, О. Серебренникова и Л. Судакова.
Замечу, кстати, что в окрестностях Острова действовала и разведывательно-диверсионная спецгруппа «Быстрый», которой командовал старший лейтенант Михаил Анипкин. Судьба этого человека необычна: войну он начал в должности начальника медицинской службы полка, попал в окружение, был дважды ранен и контужен, а после выхода из окружения попросил направить его в разведку. В составе спецгруппы «Быстрый» на гидроплане был переброшен за линию фронта в район Острова, где наладил связь с подпольщиками. Своими смелыми действиями спецгруппа сеяла панику и ужас среди оккупантов. Будучи в очередной раз раненым, Михаил лечился в госпитале, но сбежал оттуда и уговорил руководство вернуть его к своим. Осенью 1943-го — зимой 1944-го спецгруппа действовала уже на территории Латвии. Но там она попала в окружение и вернулась на берега Великой, под Остров. Здесь, в боях, М. Анипкин полностью потерял зрение. Вместе с товарищами был окружён карателями, но они всё же сумели вырваться и вывести своего ослепшего командира. После войны отважный офицер-разведчик, кавалер многих орденов и медалей Михаил Никитович Анипкин многие годы успешно возглавлял Липецкое областное правление ВОС.
К сожалению, отец думал, что все его школьные товарищи погибли, поэтому и не предпринимал попыток разыскать их. Ещё в 60-е годы прошлого века, находясь на отдыхе в санатории «Старая Русса», он приезжал на свою малую родину: побродил по городу своего детства и уехал, так ни с кем не встретившись и не попытавшись выяснить судьбу школьных друзей…
И вот, осенью 1975 года, родители в профкоме завода получили три туристические путевки в Прибалтику — для себя и меня. Перед отъездом в Таллинн папа объявил: «Я всё-таки решил заехать в Остров вновь и показать вам свой родной город». Так мы и оказались там. Постояли у памятника Клаве Назаровой на центральной площади города, зашли в краеведческий музей, который в то время располагался в здании православного храма, возвращенного в начале нынешнего века верующим. В музее мы долго изучали стенды, посвященные подпольщикам Острова. На одном из них увидели фотографию выпускного класса, с которой я и начал повествование. Я предложил папе зайти к директору музея и сообщить о себе, но он не захотел. Из музея мы направились к школе, в которой учился отец — вернее, к бывшей, так как старое деревянное здание сгорело — и после войны было построено новое. Я опять предложил отцу зайти в школу, но он вновь промолчал. Посмотрели и знаменитый цепной висячий мост через реку Великую. А перед отъездом посетили городское кладбище и возложили цветы на братскую могилу героев подпольщиков — папиных школьных друзей…