*
До сих пор помню, как выглядит мир, полный звуков и красок. Любила наблюдать за происходящим на улице или дома, за эмоциями на лицах людей и их изменениями. Как-то на детской площадке спорили два мальчика: у одного на лице была видна попытка доказать свою, правильную точку зрения; у другого — обида и легкая злость. Через какое-то время на лице первого появляется разочарование — он не может доказать; у второго — желание подраться. Затем на обоих лицах отражается раздражение. По меняющимся эмоциям я понимала, что произойдет позже и чем это кончится. Кончилось, конечно, тем, что они все-таки разошлись.
В доме культуры на новогодней елке я изучала Снегурочку. У нее нежное лицо, кожа бежевая или — при свете — желтоватая из-за пудры; большие голубые глаза, их выражение сосредоточенно, будто она боится увидеть грустного ребенка; курносый нос, тонкие черные брови, средний лоб, розовые тонкие губы (не улыбается); ее взгляд спокойный и внимательный, выдающий желание «давайте, повеселее и поживее, чтобы детям было интересно»; длинная русая коса (настоящая или искусственная, не знаю); на голове шапочка с короной, усыпанной сверкающими драгоценными камнями; по фигуре стройная, средняя ростом, одетая в синюю шубу с белым пушистым мехом, вышитым вокруг шеи и вдоль тела до колен; синие сапоги; нежные руки, держащие красный мешок с подарками.
Теперь не вижу ни эмоций, ни выражения глаз. Знаю, что те, с кем я общаюсь, пытаются описать природу, человека, происходящее где-то и так далее. Разъясняют для того, чтобы я четко представила картину, которую они сами видят.
А об эмоциях, выражениях глаз и взглядах почему нет слов?
Мне это важно, но я понимаю, что далеко не все могут рассказать о них.
Зачем мне знать о них? Два ответа: с одной стороны, мне важно представить человека во всех деталях, потому что после простого описания его лицо рисуется в голове «чистым», без всяких эмоций и выражения глаз (мне приходится самой их придумывать); с другой — они нужны для керамики.